Я вот сейчас себе чётко напоминаю мою Марыську. Только сейчас я её поняла, кошечку мою. Очень хорошо поняла, да. Правда, дня через три Марыська уже носилась так, что аж лапки сверкали. Что же будет со мной через три дня? И где буду я через эти три денёчка? Ах...

Я потихонечку, медленно-медленно передвигаюсь, я, Элеонора-Марысечка. Ну а что, вдруг сейчас вылетит кто-то из-за угла и что мне делать, что говорить? Словно в ответ, вдали послышались чёткие громкие шаги кого-то, кто торопится, кого-то, кто крайне уверен в себе. Убежать не успею точно, вот ёлки-то-палки, а. Блин.

Ладно, Элеонора, что делает каждая приличная девушка в ситуации, когда она не знает, что делать? Совершенно верно, приличная девушка выпрямляет спинку и с царственным видом распахивает глазки, смотря на мир доверчиво и немного испуганно.

Шаги всё ближе, слышен шелест одежды, из арки с золотым драконом выходит...

Оу! Моя любимая-прелюбимая 323-я аудитория! Я обожаю тебя и твои пространственные сдвиги!

Высокий, с шикарным разворотом плеч, тёмно-русые волосы вьются кольцами! Именно кольцами, а не мелким бесом! Кольцами диаметром так где-то сантиметров семь, не меньше! Прямой нос, скульптурно вылепленные губы! И, как будто всего этого мало, ещё и длинные ресницы! Всё, всё точно так, как я люблю!

В белоснежной рубашке с распахнутым воротом, в чёрном блестящем плаще прекрасный принц из моих грёз стремительно пересекал, почему-то захотелось сказать аудиторию. Но нет, к сожалению, не аудиторию, а неведомый зал из неведомого мира и неведомого времени.

Блеснув зеленью взгляда, он пересёк зал и скрылся с моих глаз как не было.

Что это было? Он меня не увидел. Он прошёл в метре от меня, и он меня не увидел. Невидимка я, что ли? Не может же этого быть. Или может…

Погружённая в воспоминания об ужастике Уэллса, потрясённая недавним происшествием и сознанием того, что это самое недавнее происшествие для меня почему-то важнее событий, которые к этому происшествию привели, упорно продвигаюсь всё же к выходу с беленькими цветами, уже особо по сторонам не глядя.

Как оказалось, зря, потому что, задумавшись о чудесном явлении парня мечты всей моей сознательной жизни, я чуть не стукнулась лбами с плотненькой румяной девчушкой, шустренько куда-то спешащей.

-И чего ты тута растопырилась-то? Идёшь, не смотришь, -развеяла опасения насчёт моей невидимости девчушка.

-А одета чего чудно так? Тебя из обители Невест Создателя прислали? Рановато что-то, да их сиятельству виднее. Не наше это дело. Где ж одёжа-то твоя? Посушить, что ль, отдала? Ну пойдем, свою тебе пока дам.

Вопросы сыпались из девчонки как горох, ответить я бы не смогла при всём желании, потому что девчонка мгновенно отвечала себе сама.

-Чего молчаливая-то такая? Звать тебя как?

-Эля.

-А, Эли, ну хорошо, а я Гальяна, - представилась девчонка.

Не девчонка, а просто сокровище. Всё сама придумала, мне и напрягаться не пришлось. Да и что бы я сказала, откуда я? C лекции по термодинамике, что ли?

Гальяна привела меня в маленькую уютненькую комнатку, где и выдала закрытую тёмненькую кофту, примерно такую же, как у неё, и, ёлки-палки, юбку с дурацким кринолином, в которой уже я стала напоминать какой-то колобок. Вид кошмарный, конечно.

Вообще Гальяна тарахтела без умолку, всё время что-то спрашивала и сама же и отвечала. В итоге я про себя узнала много нового. Оказывается, меня выписала сюда её сиятельство для своей невестки, коя вот-вот должна разродиться. А я должна за ребёночком смотреть, поскольку выросла-то я, оказывается, в некой обители для нянь.

Прикольно. Конечно, после психов смотреть за ребёнком это что-то вроде повышения по карьерной лестнице. Однако представить себя в роли прислуги как-то не айс. Не о том ты думаешь, Эли, не о том. Тебе тут обустроиться как-то надо, а уж потом о роли своей думать.