Пока девушки шли по коридору, Инна продолжала восхищаться новым участником:

– А красавец, какой! Высоченный, но не долговязый. Сложен как! Загорелый…

– Может, в солярий перед съёмкой сходил, – буркнула Женя.

– Может и в солярий, а может, с курорта вернулся. Я бы с таким не отказалась отдохнуть. Ой, Жень, нам бы таких мужиков.

Женя вздохнула, конечно, Инку понять можно, она только что рассталась со своим прохиндеем-мужем и осталась с маленькой дочкой на руках. Хорошо Пашка на работу позвал. Но одной работой и ребенком сыт не будешь, должно быть что-то и для души. Вот и обращает внимание на всяких, как она говорит, «породистых красавцев».

Женя с Инной зашли в студию, на сцене стоял молодой мужчина. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что парень стопроцентно уверен в себе. Находясь вроде бы в новой для себя обстановке, как требовали правила, он был абсолютно спокоен.

«Наверняка артист, – подумала Женя, – ну, если не музыкант, то в принципе по правилам это допустимо». Женька обернулась. В зал зашел Павел. Инка позвала и его.

– Владимир, – обратилась Инна к исполнителю, – мы уже дали вам положительный ответ на участие в проекте, но я хотела, чтобы мои коллеги посмотрели ваше выступление. Повторите, пожалуйста.

Это было действительно что-то. Номер был построен так, что под единую инструментальную фонограмму молодой человек солировал на совершенно разных музыкальных инструментах. И делал это легко, непринужденно, и звучало всё просто классно.

После номера Женя не утерпела и спросила:

– Извините, я все-таки спрошу. Вы так уверенно держитесь на сцене. Вы артист?

Молодой человек покачал головой и ответил:

– Нет. Я хирург. Но очень люблю музыку.

Женя улыбнулась.

– Тогда милости просим, вы по адресу пришли.

– Жень, я под впечатлением. Вот этот последний парень. Просто уникально талантливый.

Они зашли в кабинет к продюсеру. Женя, как всегда, с кучей документов и пресс-релизов.

– Паш, вы так с Инной восхищаетесь этим Хохловым, что уже и конкурса проводить не нужно, уже есть победитель. Так нельзя. Все не однозначно. Это все-таки первое впечатление. Оно может быть обманчиво.

– Что обманчиво? То, что человек с легкостью играет на десяти разных музыкальных инструментах?

– Да, на десяти, – согласилась Женя. – И играет не плохо.

– Инка говорит – просто здорово играет. А её мнению доверять можно, диплом консерватории просто так не дают.

– Ну, да. Только играл он одну вещь, может, он её десять лет долбил. А то, что он говорит, что ему достаточно несколько минут подержать в руках незнакомый музыкальный инструмент, понять принцип звукоизвлечения, попробовать, и он сможет что-то сыграть. Я не очень в это верю.

– Жень, почему такой скепсис?

– Ладно, Паш, что мы уперлись в одного участника? У нас их тридцать, и ко всем нужно ключик подобрать.

– Женечка, с ключиками это по твоей части.

– Будем стараться, Ваше благородие, – отрапортовала Женя.

Павел перебирал документы на столе.

– А мне еще девочка вот эта очень понравилась, которую Инка в первый день заприметила.

– Какая это тебе девочка понравилась? – захихикала Женя, но, взглянув в информационный листок, сразу посерьёзнела. – Да, девочка хорошая, голос божественный, внешность просто ангел.

– И молоденькая совсем девчушка, восемнадцать лет всего, – подхватил Павел, – только такой недуг страшный, все перечеркивает. – Паша помолчал, потом спросил: – Она совсем ходить не может?

Женя отрицательно покачала головой и добавила:

– Даже с кресла не встаёт.

– Может, мы зря её оставили? Как потом выгонять будем?

– Паш, мы же ей не карьеру певицы делать предлагаем, а хотим, чтобы у человека сбылась мечта. Пусть хоть во время проекта будет счастлива. А потом, она так хороша, что вполне выиграть может. У нас народ расчувствуется и за неё проголосует. Посмотрим.