С другой стороны, вполне возможно, что он просто глушил водкой тоску по пониманию внутри семьи, это тоже не могу исключить. Рассказав о двух чертах характера, появившихся вопреки наглядному примеру, приведу и третью, очень даже похвальную: сколько себя помню, он сидел за едой, уткнувшись носом в газету или книгу. В те времена, не в пример нынешним, газеты и журналы были достойны внимания. Во время подписной кампании он, не моргнув глазом, выписывал целый ряд изданий – и себе газеты и журналы «Вокруг света» с «Наука и жизнь», и детские журналы и «Пионерскую правду». Моя привычка читать «запоем» оттуда, со школьных лет, когда дома каждый день был виден метод «делай, как я» отца.

Возвращаясь к колбасному цеху: в начале девяностых, когда отец третий или четвертый год сидел без работы, я был директором малого предприятия (т.е., кооператива) «Мандрагора», созданном воинами-интернационалистами в Ашхабаде. Была задумка купить оборудование колбасного цеха, наладить его как частное предприятие в Кушке специально «под отца». И таким образом, обставить того не будем поминать добрым словом конкурента. Под бизнес-планом лежал точный финансовый расчет, так как продукция с того колбасного цеха шла в те годы некондиционная, были случаи отравления именно колбасой. Да и работники цеха были крайне недовольны стилем руководства нового начальника, поэтому с большим удовольствием перешли бы под крыло проверенного руководителя. Не успели запустить бизнес, еще на стадии поиска оборудования свалился отец, а потом и лихие девяностые начались. Не до развития нового цеха было…

Что теперь? Осенью 2012 года с удивлением заметил признаки начала стройки на площадке разобранного на стройматериалы старого мясокомбината. Думал, кто-то взялся воздвигать здесь жилой дом. Оказалось, начали строить колбасный цех. В 2013 году вроде достроили…

Под конец, чтобы внести нотку юмора: после смерти отца долго, очень долго не мог есть колбасу, особенно копченую – и вкус не тот, и цвет, и слишком много воспоминаний. Затем попал на ту самую конференцию в Варшаву. Там в кафе отеля в Старом городе, куда спустился со своего номера на завтрак, заметил целые горы нарезанных ломтиками колбас и рассеянно накидал для дегустации по кусочку нескольких видов на тарелку. Одна из них так живо напомнила ту самую, полу копченую, полу сушеную отцовской работы. По завершении конференции разыскал тот сорт в магазинчике мясника напротив отеля, и набрал килограммов десять, не меньше. Вот наверняка таможенники обоих стран – польские и туркменские, – усмехались про себя «с голодного края он, что ли?». Не подозревая «о ностальгической подоплеке», скрытой за обычной с виду салями.

Почти в каждом городе «с историей» можно подыскать какую-нибудь характерную, присущую только ему, достопримечательность: особенность рельефа, своеобразную личность, памятники. Они становятся народными любимцами и живут почти собственной жизнью, кочуя из устного рассказа в анекдот, из побасенки в ностальгическую легенду. У нас в городке и искать особо не нужно: стоит над горою «Алеша», и бережет покой зажатых между поймой и сопками улиц. Не знаю почему, но мне все время кажется, что та песня о болгарском «Алеше» написана/списана с нашего памятника. Может, именно поэтому резнуло слух, когда на одном из форумов в Одноклассниках кто-то обозвал его безликим «Солдатом». Чтобы поддержать честь памятника, при каждом удобном и «не очень» случае (к примеру, в комментариях к фото) стал подчеркивать «Алеша», «Алеша».

Воспоминания счастливого, бурного детства: любой праздник с демонстрацией/парадом – 1 и 9 мая, 7 ноября – строился по схожему сценарию. Надо было умудриться купить пару бутылок с лимонадом с автолавки, с борта которого вспотевшая продавщица едва успевала совать желанные напитки в протянутые руки; выстоять очередь за мороженым и, в обязательном порядке, подняться по крутейшим ступеням на сопку с тем памятником, чтобы оглядеть город с высоты птичьего полета. В настоящее время лестница, о которой бывшие земляки частенько спорят о количестве ступеней в ней, и над ней – на втором пролете, от кафе к подножию статуи, выщерблена временем и отсутствием должного ухода, и кафе наверху снесено. Да и КПП внизу лестницы теперь затрудняет проход.