– Мам, я на колени не встану….

Мама вынуждена была сказать мне, чтоб я вышел из церкви и подождал ее там. Дорогой она горько-горько плакала, приговаривая со слезами и вздыхая::

Грешница я, грешница, нарожала я нехристей…

Мне, 9-ти летнему, тогда было не понять того, что сейчас меня мучит неотступно… Маме не было еще и 60 лет, как заболела она неизлечимо очень мучительной болезнью (рак пищевода). Без обезболивающих уколов (какие уколы в советской деревне!) она с обескураживающей стойкостью без единого стона перенесла длительное (почти годовое) умирание.

– Это Бог меня наказал за мой великий грех, – говорила она все слабеющим голосом, – народила я нехристей. Лень, не бойся меня, когда я умру, простись со мною, поцелуй меня в лоб. Дай, Бог, тебе счастья.

Тятя пережил маму на 5 лет, что в деревне было редкостью. Обычно оставались старушки. Духовный садизм не проходит даром. Беречь надо близкого человека. О нем еще скажу позже…

В том разговоре с мамой, когда мы ехали из Яранска, она сказала мне, чтоб я хоть одну молитву запомнил навсегда: «Господи, благослови меня именем Господним, крестом животворящим, тятиной молитвой, маминым благословением». И пионером меня страна заставила быть и комсомольцем, снять крест и к Богу не обращаться, не креститься, на экзаменах говорить о религии как опиуме для народа. Стыдно за все это, очень стыдно. Из-за стыда долго рука не поднималась перекреститься снова. Но молитву эту мамину я много тысяч раз уже прочел про себя, неслышно, в минуты жизни трудные, да и не только в трудные…

Однако пойдем дальше.

Не одними трудовыми заботами жив любой человек, в том числе и крестьянин. В отличие от городских жителей, крестьяне не ждали от правителей ни хлеба и ни зрелищ. Не нуждались они в учебниках и наставлениях, как жить и как отдыхать, как веселиться и как умирать.