«Жизнь» продолжалась.

Люди тянутся к новому. Они любят посещать новые места, пробовать новые блюда, покупать новые вещи. Но при этом люди очень боятся потерять старое. Поэтому они никогда не поедут смотреть новые места, если не будут твёрдо уверены, что смогут вернуться в свой любимый старый дом. К своим, идеально разношенным по ноге, туфлям и креслу, давно принявшему форму задницы хозяина. Если у человека отобрать всё старое, и дать ему взамен всё новое, даже стократ лучшее, человек будет недоволен. Человеку нужно время, чтобы врасти в новое окружение. «Разносить» новую одежду, новые улицы, новых друзей.

Но Хрюн был молод. И позади у него намного меньше, чем впереди. Он хотел вернуться в Малоран. Но не сейчас. Ведь может у него быть нечаянный отпуск?

Да, он переживал, что может потерять работу в Архиве, если не представит справку о причине отсутствия. Переживал о том, что не погасил дома свет, перед тем, как схватиться за кувшин. Но все эти тревоги казались такими незначительными по сравнению с тем приключением, в которое его случайно втравил Барбер. Более того. Оказалось, что это место и есть настоящий дом для Хрюнвальда Мартелла.

Странность этого совпадения Хрюн собирался выяснить досконально. Но позже.

Сейчас он лежал в своей спальне в башне господина Бодеса и смотрел в потолок.

Он составлял план дня. В него было необходимо впихнуть несколько заходов в библиотеку, три приёма пищи, по возможности долгую беседу с живым волшебником, и хотя бы полчаса выделить на Барбера. И ещё он хотел обойти окрестности и залезть на самый верх башни, если хозяин позволит, и ещё и ещё…….

А ещё он услышал в коридоре звуки. Торопливые шаги и громкое перешёптывание знакомых голосов. Еноты куда-то спешили. Хрюн прислушался.

– Ты говорил, что будет жирафа. Я помню. – это был голос Филлис.

– А ты ставила на орла. Ну понятно ведь уже, что не птица, – пыхтел в ответ Фрам: – если только это не гигантский страус.

Их голоса затихли на лестнице.

Новая загадка магнитом вытянула Хрюна из кровати.

Енотов Хрюн обнаружил несколькими этажами выше. Они что-то высматривали в открытое окно, причём Фрам даже воспользовался какой-то трубой.

– Доброе утро! – поздоровался Хрюн.

– Здрасьте. – отозвался Фрам, не отрываясь от оптического прибора: – Филлис, по-моему это слон!

– Доброе утро, господин Мартелл. – Филлис изобразила некое подобие книксена: – Уважаемый господин Ахмед прибывает. А мы еще в прошлом году поспорили с Фрамом, на что это будет похоже.

– А на что это было похоже в прошлом году?

– На огромную сколопендру. Такую страшную жуть, бррр. – Филлис передёрнуло.

Хрюн чувствовал, что до сих пор не ухватил нить разговора: – Уважаемый господин Ахмед был большой сколопендрой?

По дружному хохоту енотов, похожему на кряканье, Хрюн понял, что Уважаемый Ахмед скорее всего не был большой сколопендрой.

– Фрам, расскажи. – Филлис ткнула в бок брата. Но Фрам не успел.

– Мой Уважаемый друг не строит башен! – раздался голос из-за спины Хрюна. Голос Клода Бодеса: – Он любит путешествовать, поэтому свой дом всегда берёт с собой. Точнее путешествует, не выходя из дома. Сегодня его дом передвигается на четырёх ногах. Фрам, уступи приближательную трубу гостю.

Фрам тут же протянул Хрюну трубу и указал лапкой направление.

То, что увидел юный Мартелл, было похоже на иллюстрацию из сказки. Вдоль границы леса шла тропа. И по этой тропе вышагивал гигантский слон. Голова его доходила до верхушек двадцатиметровых деревьев. На спине слон вёз дом. Нет, не так. Дом, естественным образом, рос из спины слона. Хотя, с той же уверенностью можно было бы заявить, что это дом отрастил под собой слоновьи ноги и ушастую голову с пятиметровыми бивнями. Над головой слона нависал полукруглый балкон с цветастым тканевым козырьком – шатром. На балконе сидел Уважаемый Ахмед. Он курил кальян.