И земли, что уже под севом,
И земли, что служить могли б,
И пробуждающийся Север
Все грудью давят на Транссиб.
А здесь, в лесной дремучей гуще
Решенье всех проблем насущных.
и завтрашних проблем.
К тому же
Хозяин лесу тоже нужен,
Чтоб древесины этой тьму
На пользу бы, да по уму.
И вот уже…
– Ведь это ж надо!
Струятся рельсы на восток.
Ребята в форме стройотряда
На насыпи гребут песок.
Спокойно,
споро,
неустанно
Самим кудесникам подстать.
Куда дорога?
К океану.
И далеко?
Рукой подать.
Ответ хорош.
Хорош, конечно,
Когда достаточна рука.
Но оглядитесь – бесконечна
Стеной вокруг стоит тайга.
И не берет ее ни сырость,
Ни человек и ни огонь.
Она пропустит, сделай милость,
Лишь только зря ее не тронь.
Не тронь ее, не будь беспечным.
Запомни: – Ты здесь гость… пока.
А вот тайга стояла вечно
И простоит еще века.
Горит над ней закат багряный
И безмятежны облака.
А до него, до океана,
Дорога ой как далека.
Но вот, прорвав заслон зеленый,
Внезапно засверкал простор.
Ты только ахнешь, изумленный,
Увидев озеро меж гор.
Оно как чаша лазурита
С оправой черных берегов.
Вода и небо синью слиты.
Байкал! Ты, значит, вот каков!
Как будто сказка,
будто сон то:
Перед тобой морская гладь
Уходит вдаль, до горизонта,
А горизонта – не видать.
Играют блики на закате
Гигантской рыбьей чешуей
И мчится быстроходный катер
Бурун вздымая за кормой.
Рожденная движеньем скорым,
По морю катится волна
И беломраморным узором
Ложится на берег она.
Когда ж зима войдет в подворье,
Одетый в серый панцирь льда
Байкал, как Северное море,
Предстанет путнику тогда.
Вершины гор затянут тучи,
Внизу поземка валит с ног.
Как будто шапку нахлобучив,
Байкал замерз… Байкал продрог.
На побережье станет тише,
Просторней станет и светлей.
Лишь прошуршат по насту лыжи
Дозорных края – егерей.
А выйдет солнце – блеск особый,
Сверкает лед, что твой алмаз.
И смотрит баргузинский соболь
Живыми бусинками глаз.
…Пускай не каждому известно,
Что глубина в Байкале – страсть!
Что четверть всех запасов пресной
Воды в Байкале собралась.
Что омуль, знаменитый омуль,
Не где-нибудь, а только тут.
Что острова, бывает, тонут,
А горы сказочно растут.
Что «Баргузин» порой швыряет
Волною шквальной, штормовой.
Что триста рек в Байкал впадает,
Чтобы излиться Ангарой —
Не может человек порушить
Природы чудо-красоту!
Соболь
Он ход стремится обнаружить,
Как говориться, «за версту».
Стальным ковшом он склоны режет,
Он бьет тоннели, что б – в обход,
Что б не затронуть побережье,
Не замутить прозрачных вод.
Что б был, как был,
здесь край особый,
Прекрасный без любых прикрас.
А там, восточнее Байкала,
Где цепь межгорных котловин,
Там новое берет начало
Край камнепадов и лавин.
Двумя рядами встали горы,
Лишь синь-полоска в вышине.
Ты как в широком коридоре,
В непревзойденной тишине.
А то, похоже из колодца,
Раздастся отдаленный гул.
Земля внезапно содрогнется,
Как будто кто ее вспугнул.
Со склонов и вершин в долины,
Стремленьем яростным полны,
Сорвутся буйные лавины
И вскачь помчатся валуны.
А выход из долины узкий,
Горами замкнут на замок.
Там сам хребет Северо-Муйский
Как раз долине поперек.
В развалах каменных вершины
Зажали тесно перевал.
А под хребтом снуют машины,
За самосвалом самосвал.
Здесь надлежит в тайге суровой
Сквозь толщу гор пробить тоннель
– Пятнадцатикилометровый!
Вот это будет щель так щель.
Таких тоннелей два-три в мире.
Все наизусть, наперечет.
И этот вроде бы не шире.
Но «климат» здесь совсем не тот.
И символ доблести и чести,
Первейшая из всех эмблем
Стоит на самом видном месте
В Северомуйске буква «М».
И тут же индексом таежным
Красуется пред нею ель —
Вот так, прекрасно и несложно