Чем она лучше Доротеи в глазах тех, кто догадывается об имени отправителя? А в глазах Кристины? Тем, что не завалилась в постель Егора? Посмотри правде в глаза, Аня, пока не завалилась, просто возможности не было.

Нужно сделать всё, просто необходимо, чтобы этого не случилось. Причинить боль подруге, пусть в прошлом, сейчас они давно не общаются, Аня не могла. Не в этой жизни, ни за что…

Открыла сайт объявлений, начала перебирать варианты квартир, время от времени звоня по указанным телефонам. Пакет с эмблемой доставки решительно отодвинула. Поиграла во флирт, достаточно! Едва не заигралась!

– Почему не ешь, Анют? – раздался бодрый голос Егора, вернее Георгия Давидовича.

Да, да, заруби себе на носу, Георгия Давидовича!

– Спасибо, Георгий Давидович, – твёрдо сказала Аня. – Больше не нужно присылать мне еду.

– Как скажешь, – спокойно ответил Георгий Давидович, взял стул, развернул спинкой к Ане, оседлал, устроился лицом к лицу к ней, внимательно посмотрел, как рентгеном просветил. – Что случилось у тебя, Анют?

– Ничего.

– Ты не ночевала дома, – напомнил он.

– Я у подруги ночевала, – почти искренне возмутилась Аня.

Неловко, что Георгий Давидович стал свидетелем того, что она не ночевала дома. Она забыла, что его мама живёт в одном подъезде с Миланой. Вернее, парадной, в Питере же парадные, правильно?

А если бы помнила, что бы это изменило? Идти всё равно было некуда. Совершенно. Не на вокзале же ночевать с трёхлетней крошкой.

Всё переплелось, перепуталось, словно кто-то специально запутывал нити судьбы в тугие узлы. Милана – бывшая одноклассница Егора и однокурсница Ани по колледжу. Они вместе поступили после девятого класса, вместе получили диплом, как и Кристина, к слову. Три подруги в те далёкие года.

Милана впоследствии уехала на Кольский полуостров, вышла замуж. Сейчас вернулась, работала косметологом рядом с Аней. Того и гляди выйдет замуж за родного брата Георгия Давидовича – его Аня почти не знала, видела пару раз и то мельком, только слышала о нём от Кристины.

Они все, за исключением Кристины, столкнулись лоб в лоб ранним, хмурым Питерским утром на пятом этаже старого фонда со старинной лепниной, равнодушно глядящими сверху вниз маскаронами, мраморными ступенями и гремящим лифтом.

Аня стала невольной свидетельницей того, чего не должна была, но и остальные участники, в первую очередь Георгий Давидович, увидел то, что не должен был видеть и знать о жизни Ани.

– У подруги, которой не было дома, – заметил Георгий Давидович.

– Ну и что! – всё, что нашла ответить Аня.

– Что он сделал, Анют?

– Кто?

– Твой муж, что он сделал? – терпеливо, как ребёнку, повторил вопрос Георгий Давидович. – Он видел меня и приревновал? – окинул испытующим взглядом Аню, посмотрел на монитор компьютера, где виднелись столбцы с предложениями от арендодателей, покачал головой, отвечая себе на свой вопрос. – Остаётся два варианта: ударил или изменил. Итак?

– Я не стану говорить на эту тему, – дёрнулась Аня.

– Хорошо, – быстро согласился Георгий Давидович. – У вас был договор о свободных отношениях, открытом браке, вы практиковали полиаморию, может?

– С ума сошёл?! У нас ребёнок, и вообще, вообще… – едва не захлебнулась Аня, скорее от неожиданности, чем от возмущения.

Мгновенно вспомнились рассказы Кристины об их отношениях с Егором, тогда она не прислушивалась, тем более не верила. Считала, что подруга говорит ради красного словца, интернета переглядела, книжек с высоким рейтингом перечитала или фильмов пересмотрела. В жизни такого не встречается. Не в их реальности точно.

– Ясно, понятно. Квартиру ищешь? – Георгий Давидович никак не отреагировал на вспыльчивость, будто вообще не заметил повышенного голоса и фамильярного перехода на «ты» в стенах клиники, когда в любой момент могли зайти коллеги. – У моего приятеля пустует квартира на Ваське, трёшка, метров сто пятьдесят – сто семьдесят, если не изменяет память, из окон шикарный вид на Финский. Можем съездить, посмотреть, если устроит – сегодня же переедешь.