Передо мной раскинулись величественные зеленые пальмы, их тонкие листья трепетали на ветру. В золотистом утреннем свете сад казался сказкой: он тянулся, насколько хватало глаз, и был полон янтарных фиников и ворон, перелетающих с дерева на дерево. За деревьями резной горизонт старого Каира украшали тысячи минаретов, прекрасных и изысканных. А еще дальше, в туманной дали, виднелись великие пирамиды. Это зрелище больше, чем что-либо другое, напомнило мне, как далеко я нахожусь от дома. Глядя на город, я составила план на день.

Независимо от мыслей и желаний Tío Рикардо я не собиралась провести в номере целый день. Я приехала в чужую страну совершенно одна и невероятно гордилась тем, что добралась так далеко. Меня ждал еще один день в Египте, и я собиралась воспользовался им по максимуму, чтобы все разузнать. Благодаря дяде я знала, с чего начать. Вчера вечером за ужином он дал мне подсказку: Хан эль-Халили.

Не так уж много, но хоть что-то. Если я найду магазин, то, может быть, смогу поговорить с продавцом или с владельцем и расспросить их о Papá. Возможно, у них были другие артефакты, принадлежавшие Клеопатре, или по крайней мере предметы, хранившие отпечаток той же магии, что и мое золотое кольцо. Благодаря Mamá я знала о легендарном базаре. Туда за покупками часто приезжали туристы.

Теперь, когда я нашла, чем себя занять, то немного успокоилась.

Была только одна проблема.

Невыносимый мистер Хейз.

Мне нужно было придумать, как незаметно выскользнуть из отеля. Чтобы провернуть нечто подобное, необходимо заранее все спланировать. Но времени на это у меня не было.

Тихий стук нарушил тишину раннего утра. Нахмурившись, я оглянулась через плечо. Звук доносился из гостиной номера. Я плотнее запахнула накинутый поверх длинной ночной рубашки халат и открыла дверь, за которой оказались мистер Хейз и молодая женщина. Он стоял, прислонившись к стене, точно так же, как и вчера. Под мышкой у него была зажата арабская газета. Сегодня на мистере Хейзе были темно-серые шерстяные брюки и жилет в тон. В тусклом свете коридора его хлопковая рубашка казалась светло-голубой, а галстук был ослаблен. И, как и вчера, его одежда была ужасно мятой и слегка пахла алкоголем.

– Вы ранняя пташка, – заметил мистер Хейз. – И весьма привлекательны deshabillée[26].

Румянец залил мои щеки, несмотря на все попытки не обращать внимание на его возмутительный комплимент.

– Gracias, – ответила я. – И я не раздета.

Мистер Хейз выгнул бровь.

– Вы прекрасно знаете, что я имел в виду.

– Вы вообще ложились спать?

Он усмехнулся.

– Я поспал несколько часов, спасибо за беспокойство.

Я многозначительно посмотрела на женщину, стоявшую рядом с ним.

– Вы не собираетесь представить меня?

Мистер Хейз склонил голову.

– Это Колетт. Ваша служанка на сегодня.

Женщина склонила голову и пробормотала:

– Bonjour, mademoiselle.

Мой французский был ужасен, но я сумела ответить на ее приветствие.

– Рикардо купил вам билет на поезд на пять часов вечера, – сказал Уит. – Вы проведете ночь в Александрии, а пароход до Аргентины отправится рано утром следующего дня. Он все еще пытается найти шаперонку, которая сопровождала бы вас на протяжении всего путешествия. – Уголки его губ приподнялись, а в голубых глазах блеснул веселый огонек. – Боюсь, больше не получится носить черное и притворяться вдовой.

– Похоже, все улажено, – сухо ответила я. – Хотя вы не обязаны сообщать об этом в такую рань.

– Я же сказал, что по достоинству оценил вашу находчивость, – заявил мистер Хейз, изучив свои ногти. – И я не собираюсь рисковать.

Я вцепилась в дверную ручку и упрямо поджала губы.