Меня снова удивил мой собственный ответ.

– Эльвира Монтенегро. – Я смущенно прокашлялась. – Вы, кажется, из Америки?

Он кивнул.

– Из Нью-Йорка. Уже доводилось бывать здесь?

Я покачала головой.

– Пока нет.

Мужчина застенчиво улыбнулся.

– Возможно, мы еще увидимся.

Я улыбнулась в ответ, почему-то зная, что, если бы он приехал в поместье, моя тетя встретила бы его с распростертыми объятиями. Как и моя мать. Мистер Бертон был скромным и дружелюбным, с добрыми карими глазами. Его одежда говорила о богатстве и успехе.

Мы подошли ко входу в обеденный зал. Мужчина убрал руку и посмотрел на меня. Я переступила с ноги на ногу, чувствуя, как в животе затрепетало смятение. Я знала этот взгляд.

– Не могли бы вы… не хотели бы вы присоединиться ко мне за ужином, мисс Монтенегро?

– Спасибо, но нет. Я ужинаю с семьей. – Я продолжала улыбаться, чтобы смягчить отказ. – Спасибо, что проводили меня.

Я вошла в обеденный зал, прежде чем мужчина успел ответить. Комната была полностью декорирована в стиле Ренессанса. Арочные окна пропускали щедрый поток лунного света, который касался каждого деревянного стола, покрытого белоснежной скатертью. Потолок, выкрашенный в кремово-белый цвет, украшал греческий орнамент, а стены – дубовые панели и лепнина.

Почти за каждым столиком сидели гости и постоянные посетители. Они оживленно разговаривали, потягивая вино и наслаждаясь закусками. Как и в холле, в зале было полно людей всех национальностей. Французские туристы восхищались предложенными винами. Паши и беи в европейской одежде и тарбушах-цилиндрах на головах общались на египетском арабском. Были здесь и британские солдаты в военной форме с медными пуговицами, которые поблескивали в мягком свете свечей.

Я сделала пару неуверенных шагов, и общая болтовня стихла. Несколько человек с любопытством оглядели меня, несомненно заметив мои растрепанные волосы и усталые глаза. Я спрятала несколько прядей за уши. Расправила плечи и сделала еще пару шагов, переводя взгляд с одного столика на другой в поисках своего дяди.

Вместо него я нашла мистера Хейза. Он сидел у одного из огромных окон. Мне был хорошо виден его профиль, четкая линия квадратной челюсти и острый подбородок. В мягком освещении его волосы казались скорее рыжими, чем каштановыми. За столом сидели четыре человека, и, хотя я не узнала двух джентльменов, мужчина, сидевший слева от мистера Хейза, показался мне знакомым.

Ноги сами понесли меня к ним. Я огибала море обеденных столов и гостей отеля, одетых в дорогие вечерние платья и костюмы. Путь был долгим, каждый шаг казался крутым подъемом на неизвестную вершину. Мой желудок скрутило от тревоги. Tío Рикардо мог отказаться говорить со мной. Мог прогнать меня на глазах у всех – на глазах у мистера Хейза, который, в отличие от меня, явно чувствовал себя в своей тарелке.

Я продолжала идти.

Мистер Хейз увидел меня первым.

Он встретился со мной взглядом, и уголки его губ приподнялись. Казалось, он вот-вот рассмеется. Заметив меня, двое других джентльменов замерли с бокалами в руках. Они выглядели удивленными. Один из них окинул меня взглядом, наверняка отметив, как моя прическа выделяется на фоне изысканных деталей вечернего наряда. Он был пожилым, с седыми волосами и бородой, и его величественный вид издалека привлекал внимание. Мужчина носил свою респектабельность, как хорошо сшитый плащ. У другого джентльмена было дружелюбное лицо и глаза с тяжелыми веками. Но эти люди интересовали меня не так сильно, как мужчина, лица которого я не могла разглядеть.

Он продолжал говорить глубоким басом. Мурашки побежали по моим рукам. Я узнала этот голос даже после стольких лет.