Вопрос чуть не заставил меня рассмеяться, но я вовремя сдержалась. Мне хотелось солгать, но интуиция подсказывала, что он все равно раскусит меня.

– На самом деле я не знаю, – честно ответила я. – Возможно, немало.

Он издал удивленный смешок.

– Вы должны быть чопорной и скучной. Хорошо воспитанной леди, застегнутой на все пуговицы так, чтобы на вашем платье не осталось ни единой складки.

– Я и есть хорошо воспитанная леди.

Мистер Хейз медленно оглядел меня, задержавшись взглядом на моих пыльных ботинках и запачканном в дороге жакете. Казалось, по какой-то причине его раздражали собственные наблюдения.

– Но не всегда, – пробормотал он. – Это доставляет мне множество неудобств.

Я склонила голову набок, растерянно нахмурившись.

– Почему?

Улыбка исчезла с лица мистера Хейза. Он молчал, не сводя с меня глаз.

Я заерзала в кресле: такие прямые взгляды были для меня в новинку.

– Вы ждете извинений? – наконец спросила я, раздраженно фыркнув. – Я не ваша проблема. Пусть со мной разбирается мой дядя.

– Ваше присутствие здесь – как раз моя проблема. По крайней мере, так думает ваш дядя.

– Я не буду извиняться за свой поступок.

Мистер Хейз подался вперед, и в его волчьих глазах блеснул озорной огонек.

– Я и не ждал от вас извинений. Вот почему вы доставляете мне столько неудобств. Было бы лучше, если бы вы оказались чопорной и скучной.

Мы все еще говорили о моем побеге с причала? Во мне вспыхнуло незнакомое чувство.

Возможно, это была тревога.

– Что ж, сомневаюсь, что мы проведем много времени вместе, – сухо сказала я. – Но я учту ваше предупреждение, мистер Хейз. Если вы не будете стоять у меня на пути, мы прекрасно поладим.

Я не хотела, чтобы это прозвучало как вызов, но интуитивно поняла, что именно так мистер Хейз воспринял мои слова. Было видно, что он борется с самим собой. Постепенно его тело расслабилось. Когда он заговорил снова, выражение его лица стало замкнутым и отстраненным, а тон – почти враждебным.

– Вас все равно скоро отправят домой. Вряд ли это имеет значение.

Мистер Хейз развалился на диване, как будто ему было наплевать на все на свете, или, возможно, он хотел создать такое впечатление. Я прищурилась. В его взгляде читалась прямота, даже когда покрасневшие глаза скользили по комнате.

– Мы снова возвращаемся к тому спору?

– Насколько я понимаю, мы никогда его не оставляли, – сказал мистер Хейз, бросив взгляд в мою сторону. – Тут нечего обсуждать. Ваш дядя хочет, чтобы вы вернулись домой, уехали подальше отсюда.

– Почему?

Мистер Хейз выгнул бровь и продолжил хранить раздражающее молчание.

– Что именно вы делаете для моего дяди?

– Всего понемногу.

Мне захотелось пнуть его.

– Вы его секретарь?

Он рассмеялся.

Это заставило меня задуматься.

– Ваша работа опасна?

– Возможно.

– Она законна?

Его улыбка ослепила меня.

– Иногда.

– Мистер Хейз, кем бы ни были вы и мой дядя…

– В этой стране то, что считалось законным вчера, может стать незаконным завтра, сеньорита Оливера.

– Что ж, я хочу знать, что случилось с моими родителями, – тихо сказала я. – Как они оказались в пустыне одни? Что они искали? И почему с ними не было Tío Рикардо?

– Ваши родители были вольны поступать, как им заблагорассудится, – спокойно сказал мистер Хейз. – Они финансировали всю операцию, и им не часто указывали, что делать. Единственным человеком, который мог хоть как-то на них повлиять, был Абдулла. – Он замолчал. – Вы ведь знаете, кто он, верно?

Я слышала это имя сотни раз. Абдулла был мозговым центром всех раскопок. Деловым партнером моих родителей, талантливым человеком, который знал все о Древнем Египте. На протяжении многих лет мои родители иногда вскользь рассказывали о том, где команда Абдуллы проводила раскопки, но они ни словом не обмолвились о своих последних раскопках.