– Память о дедушке, он у меня был священником.

– Теперь понятно, откуда в Вас такое сочувствие…

– Такая боль! – мелкий не хотел выпадать из ставшего уже камерным разговора.

Длинный, с укором посмотрев на партнера, стал доставать из портфеля какие-то бумаги.

– Боль за всех униженных и оскорбленных…

– Лысеющих… в одиночестве… – кучерявый пытался соответствовать загадочному тону беседы.