До настоящего момента Сигмар был уверен, что эта его способность была частью драконьей сущности, и поэтому никогда не придавал ей особого значения. И даже более того, намеренно умалчивал о ней, дабы дед не надавил на его гражданскую сознательность и не заставил работать на империю, в секретной канцелярии. Не то, чтобы Сигмар был против того, чтобы пойти по стопам деда и отца, просто хотел насколько возможно оттянуть этот момент. Потехе – время, а делу – час, рассуждал он. Иначе говоря, наследник великого рода полагал, что служба в тайной канцелярии от него не уйдет, а вот молодые годы – не вечны.

Однако сейчас глядя на невозмутимое лицо деда, он вдруг понял, что его дед однозначно не видел того же, что и он.

– Он что-то почувствовал перед смертью. Насторожился. Но оно напало на него со спины, – Сигмар не спрашивал, он утверждал. Причём утверждал против воли. Дракон точно помнил, что не собирался ничего говорить, но его губы его не слушались. Они делали то, что хотели. – Не просто прокусило, а вырвало кусок сонной артерии. Он потерял сознания столь быстро, что так и не понял, что именно на него напало. Вслед за чем, он стремительно истёк кровью. У него не было ни одного шанса, чтобы оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Смерть наступила в течение минуты…

Старый дракон нахмурился и настороженно возразил.

– В отчете Владычицы и штатных некромантов секретной канцелярии говорится, что барон Кростельвал умер слишком быстро, чтобы сопротивляться, но не было и слова о том, что убийца первой повредил именно сонную артерию. Более того, в отчете указано, что учитывая повреждения шеи, невозможно установить, с какой стороны на барона напал хищник.

Сигмар задумчиво, словно только что выплыл из транса, посмотрел на деда и загадочно улыбнулся.

– У меня порой случаются озарения. И честно говоря, я думал, что и у тебя тоже.

– Озарения? – старый дракон скептически изогнул бровь, сложил сильные руки на груди и испытующе посмотрел на внука.

– Хорошо, – усмехнулся внук. – Это немного больше чем озарения. Я вижу последние несколько секунд жизни, того, кто умер, как если бы я был им. Иногда, – добавил он. – Точнее, почти всегда, – ещё раз добавил он. – А если ещё точнее, единственный раз, когда я не увидел последних секунд жизни покойника – был в случае с Бертраном… Правда, думаю, что и там я ничего не увидел, лишь потому, что слишком уж поторопился потерять сознание, – неуклюже пошутил молодой дракон.

– И ты молчал?! – возмутился старый дракон. – Да ты хоть представляешь насколько это важная информация?!

– Вообще-то нет, – недоуменно пожал плечами Сигмар. Однако уже в следующую секунду нахмурился и настороженно уточнил. – Ну и насколько?

– Сиг, если бы мы знали об этой твой способности, мы могли бы устроить тебе ещё одно свидание с телом, – негодующе известил внука дед. – Это, конечно, ничем не помогло бы тебе на суде, да и скорей всего ты ничего не увидел бы, но всё же…

– Ты не видишь того же что и я, но веришь мне? – перебив деда, уточнил внук.

– Верю, потому что ты не единственный в нашей семье, кто обладал таким даром. У твоей бабушки, моей любимой Силлии тоже были вот такие, как ты их называешь, озарения, – объяснил Адмар.

Откуда-то сбоку от Сигмара вдруг донеслось, похожее на раскат далекого грома, утробное рычание. И, к сожалению, это не было его разыгравшееся воображение. Иначе бы все остальные присутствующие на поляне не напряглись как туго натянутые струны и не застыли как изваяния. А направленные в сторону, из которой исходило рычание, глаза Колина не расширялись бы и не расширялись…