Белоснежная мумия увидела, как что-то такое же зеленое забралось на верхушки бурых столбов. Столбы сужались, поэтому их концы покачивались, и делали они это синхронно. Тогда существо осмотрелось и впервые увидело мир целиком, а не в отдельных его частях. Безымянный посмотрел на бесцветные лоскуты, которые тянулись в ту же сторону, что и зеленые столбы, что и ватные корабли наверху, что и цветы внизу. Тогда он впервые узнал, что существует ветер.

Только его колыбель отличалась от остального мира. Все вокруг было ярким, звучащим, движущимся, а серая глыба под Безымянным имела какое-то противоположное свойство – холод и безразличие.

Однако это чувство было где-то под ногами, а голову и плечи грело что-то божественное. То, что минутой ранее вонзало в глаза блестящие иголки, теперь вызывало у Безымянного колоссальный интерес. Он смотрел на вспышку, как будто она была обязана ему всем, словно без нее его жизнь утратила бы смысл. Безымянный думал, что он был рожден светом.

Существо, чье тело полностью обвивали белоснежные лоскуты, наконец, обратило внимание на то, что совсем рядом сидел Кто-то. Это было другое существо с другими чертами. Перед Безымянным сидел зверь, похожий на тех, что отдыхали у пруда, но только у этого была пепельная шерсть. Похоже, что зверь ждал Безымянного, но в момент встречи он не подал и виду. Существо в белоснежных лоскутах хотело знать, кто сидит перед ним, но не могло спросить (даже подумать, потому что для этого надо было знать слова). «Ты здесь, – раздалось что-то внутри. – Не бойся. Тут безопасно». Безымянный вздрогнул, начал искать источник звука, обратился к пепельному зверю, но тот сидел и будоражил голову спокойным взглядом. «Не бойся. Это я, Паппетир. Мне нужно многое рассказать тебе». Безымянный прекратил вертеться и замер, глядя на создание, стоящее рядом со зверем. Оно было гораздо выше и тоньше (во всех смыслах). Он впервые научился слушать. «Ты можешь говорить. Попробуй, не трать время, – потребовал голос тонкого создания в белом одеянии. – Как тебе это место?»

– Страшно, – ответил Безымянный, – хочу спрятаться.

– Что еще? – продолжил голос – есть что-то приятное?

– Тихо. Люблю тихое.

– Чувствуешь что-нибудь?

– Чувствую.

– Что именно?

– Не знаю.

– Это связь, Паппетир. Вы связаны одной душой.

– Я чувствую. Привыкаю быстро. Говорить трудно.

– Да, манипуляции со ртом и голосовыми связками требуют много времени, прежде чем ты привыкнешь. Раньше мы общались только душой, а теперь у тебя появилось говорящее тело. Пойдем со мной.

Безымянный поднялся и ощутил, как легко стоять на двух ногах. и что на четвереньках придется горбиться. Он сделал шаг.

– Да, ты все правильно делаешь.

Он сделал другой.

– Смелее.

Он упал. Безымянный попробовал ползти на четвереньках, но для этого пришлось горбиться. Он встал.

– Начни падать и дай волю телу. Оно само даст тебе опору.

Безымянный сделал шаг, сделал другой, он упал, а затем встал. Он сделал шаг, он упал. Он сделал шаг, и еще один, и еще один, и еще, и еще, и еще… Он сделал шаг быстрее. Со следующим тоже поторопился. Он добежал до озера, а когда захотел остановиться, было слишком поздно. Безымянный упал на прозрачную землю. Спустя моргание она превратилась во что-то хрупкое и холодное. Безымянный провалился под землю, но падал он медленнее, нежели раньше. Он ощутил, что руками и ногами тяжелее двигать, и что мир вокруг стал давить на него. Он услышал журчание. За шиворот кто-то вцепился, а затем Безымянный стал падать в обратную сторону. Внезапно ему стало свободно, как и прежде (на пару морганий). После этого тело потяжелело и развалилось. Безымянный стал плоским, как лист на дереве. Его тащил (волок) кто-то на четырех лапах.