Он мне просто шею свернет, не особо напрягаясь, вот и всё. 

 — Что вы делаете?  — испуганно спрашиваю я, когда он возвращается ко мне, берет за локоть и подводит к джакузи,  — я же... я одетая! Ай! 

Он берет меня под мышки, будто я щенок, и просто ставит меня в воду. В платье. В кедах. Я пораженно открываю рот, пытаясь что-то сказать вразумительное. Псих. 

 — Нет так нет, Мирослава,  — произносит Амир, и в его низком и холодном голосе скользит ирония,  — можешь мыться в одежде. Садись в воду. Целиком. 

 — Вы сумасшедший,  — произношу я, не решаясь больше спорить и опускаюсь в воду. Она горячая, но терпеть можно. Кожа быстро краснеет и вверх поднимается пар,  — можно я обувь, хотя бы, сниму и воду поменяю? Она грязная. 

 — Меняй. Снимай. 

Я снимаю с ног абсолютно мокрые кеды и сбрасываю их за бортик ванны, ощущая себя героиней какого-то сюрреалистичного сна. Спускаю из джакузи воду, молча наблюдая, как она быстро уходит, споласкиваю от песка дно и ставлю наливаться чистую воду. После поднимаю на Амира взгляд. Он по-прежнему наблюдает за мной, сложив мощные руки на груди. 

 — Вы так и будете смотреть? Я не разденусь при вас, вы меня пугаете. А если тронете - закричу. 

 — Долго еще будешь изображать из себя черт знает кого?  — похоже, ему на мои слова плевать, потому что он остается спокойным,  — мне на хрен не нужно трогать гулящую девку, по недоразумению называющуюся моей женой.  

 — Тогда уйдите. Я сделаю, как вы сказали - разденусь, выброшу все вещи и искупаюсь,  — я предпринимаю еще одну попытку нащупать в этом монстре человечность, договориться с ним, и протягиваю руку запястьем вверх,  — принесите мне лучше бинты и перекись. У меня рука болит, смотрите. Все уже прилипло, я не смогу снять платье. Только если с кожей. 

Ну вот, Рита, уже пытаешься договориться с похитителем? Амир опускает взгляд вниз, рассматривая рукав платья, залитый запекшейся кровью. 

 — Или вызовите врача,  — уже менее решительнее произношу я, когда он берет меня за запястье. С него станется просто отломать мне руку, чтобы не беспокоила. Нет руки - нет проблемы. В его лапище мое запястье кажется тонкой, бледной веточкой.

Он погружает мою руку в горячую воду, и я нервно сглатываю, глядя в его жестокие темные глаза. 

 — У меня сейчас снова кровь пойдет... 

 — Врач не приедет. Посторонние люди к тебе не зайдут,  — перебивает он меня,  — прислуге запрещено к тебе приближаться и разговаривать. Если не хочешь, чтобы наказание понесли невиновные - и тебе не советую пытаться с ними заговорить. 

 — Я что, буду сидеть взаперти?

 — Да,  — Амир вытаскивает мою руку и неожиданно разрывает с треском рукав до самого локтя. Сердце в страхе ёкает. Господи, как он легко это сделал. 

 — И что со мной будет потом?  — тихо спрашиваю я, глядя, как с руки падают в воду алые капли, окрашивая ее розовым,  — если я буду вести себя тихо и слушаться - вы меня выслушаете?  

Амир выпрямляется. Неужели, правда уйдет? Пожалуйста. 

 — Вряд ли я тебя хочу выслушать, Мирослава. Но я посмотрю на твое поведение. 

Он разворачивается и уходит из ванны, хлопнув дверью. 

9. Эпизод 9

Я смываю горячей водой запекшуюся кровь с руки, и рану перестает неприятно дергать. Надеюсь, я не добегалась до заражения крови. Все-таки, непонятно обо что я разодрала в темноте руку - вроде это была коряга, а там черт ее знает... 

Сколько я не прислушиваюсь - но из комнаты не доносится ни звука. Либо Амир все-таки, совсем ушел и любезно оставил меня одну, чтобы я спокойно привела себя в порядок, либо просто тихо поджидает. Я снимаю с себя мокрое насквозь платье, бросаю на пол, и, глядя, как оно золотом растекается по темному кафелю, внезапно понимаю, что у меня нет сухой одежды.