Я взвизгиваю, когда лапа Жукова с громким шлепком приземляется мне на пятую точку, и пытаюсь вырваться. С координацией у соседа не очень, поэтому он заваливается в мою сторону, и я оказываюсь прижата к стене.

Смрадное дыхание возле уха, прижимающееся горячее тело… Фу, просто фу!

— Отстань от меня! Отвали!

Мой голос эхом разносится по лестничной площадке, но не уверена, что кто-нибудь придет мне на помощь. Соседи в основном люди пожилого возраста, не факт, что услышат мои крики. Правда, этот Жуков так сильно надрался, что даже не может открыть глаз и не делает каких-либо попыток продолжить свои действия. Вполне себе безобидный на вид, однако стоять с ним в обнимку не собираюсь.

Уже всерьез подумываю лягнуть соседа между ног и сбежать к себе, когда вдруг его берут за шкирку и оттаскивают от меня. И не кто-то там, а... Астахов собственной персоной. Видеть его крайне неожиданно!

— Са-сед-ка, — жалобно протягивает Лёха, хватая руками воздух перед собой.

— А-андрей Викторович? — почти сползаю по стенке от неожиданности, наблюдая за тем, как Жукова учат «манерам». Ключи от моей квартиры со звоном приземляются на каменный пол, машинально тянусь, чтобы подобрать их, и сжимаю в кулаке.

— Какого черта, ты к девушке лезешь?

— Я… Так соседка же, — мямлит Лёха, пытаясь сфокусировать взгляд на Астахове, который хорошенько трясет его, прежде чем спустить с лестницы.

Разговор у бывшего босса с подобным контингентом максимально короткий.

— Пошел отсюда! На глаза мне больше не попадайся!

Голос Андрей Викторович не сильно повышает, но даже мне от его тона становится не по себе. Столько угрозы и злости, как будто Лёха Жук ему самому насолил. И да, на месте соседа я бы бежала, сверкая пятками.

— Ты как? — обращается уже ко мне Астахов, подходя ближе и присаживаясь на корточки возле меня. — Все в порядке?

— Кажется, нормально, — смотрю на него во все глаза, пока он внимательно разглядывает меня, вероятно, проверяя, нет ли каких-либо серьезных повреждений. Вижу, как его взгляд задерживается на моих голых ногах, и я тут же охаю и одергиваю вниз подол задравшегося платья. Спасибо, хоть верх на месте!

Но и без этого… Стыдоба-то какая! Хоть я ни в чем и не виновата, почему-то чувствую себя так, будто меня застали на месте преступления. Почему мне вдруг стало важно, что обо мне подумает этот мужчина напротив?

— Пол холодный, идем, поднимайся, — Астахов протягивает широкую ладонь, и я принимаю ее на автомате. Прикосновение кожей к коже обжигает, отрезвляет.

— Спасибо, дальше сама, — отнимаю руку почти сразу и, подойдя к двери, пытаюсь вставить в замочную скважину ключ. У самой пальцы как у пьянчуги трясутся, наверное, от стресса. Не хочется думать, что от тактильного контакта с бывшим боссом.

— Дай-ка я попробую, — вздрагиваю, когда Астахов оказывается близко и забирает у меня связку с ключами. Аромат его свежего парфюма куда приятнее, чем запах перегара, но, почему-то, пьянит и дезориентирует он сильнее.

Только, оказавшись внутри своей съемной квартиры, прихожу в себя. Резко поворачиваюсь к Астахову, успевшему перешагнуть порог вслед за мной, и выпаливаю, нахмурившись:

— Постойте... А зачем вы приехали? Что-то с Ниной случилось?

***

Астахов выдерживает паузу, и только потом кивает в сторону гостиной:

— Поговорим?

— О чем? Я думала, мы с вами прекрасно все выяснили еще в прошлый раз.

Складываю руки на груди. Не знаю, откуда во мне столько желчи. Тут же торможу себя, все-таки, Астахов меня спас от приставучего соседа, можно и немного благодарности проявить. Пока я думаю, как лучше это сделать, меня опережают.