Вот и сейчас, проводив девушку в последний путь, ловлю себя на мысли, что так и не смогла простить ей предательство и от этого на душе примерзко. Конечно я могу договориться с собой и попытаться отпустить прошлое, но разве это будет честно? Разве не будет обманом, попыткой притворно быть хорошей? Ведь о мертвых либо хорошо, либо никак?

- Юля! – дернула меня за рукав куртки Анжела, наша с Олей одноклассница, которая в последние дни была рядом с умирающей девушкой. – Можно тебя на минутку?

Девушка с опаской глянула на Игоря, но тот, не обращая внимания на нашу с ней задержку, шел в направлении своего внедорожника. Казалось, его больше интересует состояние собственной обуви, которую он беспрестанно отряхивает от налипшей снежной каши.

Анжела, улучив этот момент, взяла меня под локоть и потащила в сторону от шедших к стоянке людей и, только удостоверившись, что мы не привлекаем внимания посторонних, всучила небольшой конвертик.

- Держи… - все также оглядываясь, словно передает мне что-то запрещенное, сказала девушка.

- Что это? – удивленно вскидываю бровь.

- Оля очень просила найти тебя и передать это письмо. - сказала Анжела. – Это что-то очень важное, потому что она даже поклясться попросила, что найду тебя и отдам лично в руки. Только ты спрячь его и прочти, когда будешь одна. Она об этом тоже просила…

- Юля! – громко окликнул меня Игорь. – Ты идешь?!

Анжелу, которая своей хрупкой фигуркой заслоняла меня от Лазарева, прям тряхануло от звука его голоса, а лицо в миг стало пепельно-белым, словно ее поймали на «горячем», что мне, если честно, показалось довольно странным. Неужели она так боится Игоря? Вслух я конечно не задала этот вопрос, но отметочку для себя сделала.

- Только ему не показывай… - быстро пробормотала девушка и как только я сунула письмо в сумочку, она слилась с мимо проходящей толпой и была такова.

Я не стала выискивать ее взглядом, потому как на похороны собралась если уж не половина так четверть города это точно. Если бы Игорь не рассказал мне Олину историю, я бы наверное очень удивилась такому количеству людей. Но теперь я знала о том, что она заболела раком пять лет назад, нужна была сложная операция и они объявили сбор. Деньги собрали, Олю прооперировали в Германии, потом был долгий период восстановления и наконец долгожданная ремиссия. Девушка успела вернуться к обычной жизни, работала в детской школе искусств преподавателем музыки, но полгода назад, пройдя очередное обследование, узнала, что болезнь вернулась и не только опухоль, но и метастазы, которые охватили практически все органы. Все произошло слишком быстро и слишком агрессивно. Был объявлен новый сбор, но скорее для паллиативного ухода, ведь врачи только разводили руками, отказываясь что-либо делать.

О беде Оли знал весь наш маленький городок, вот поэтому все они сегодня собрались здесь. Много знакомых и незнакомых лиц, взрослых и совсем маленьких, ее учеников. Все они сожалели о ее уходе. Все желали ей упокоения, а я… Видимо я единственная, кто держал на девушку обиду, единственная, кто так и не смог ее простить.

Мне немного совестно, где-то в глубине души предательский голосок говорит мне о том, что я слишком злая и злопамятная. Хотелось бы мне чтобы это было не так. Хотелось вздохнуть, отпустить все и освободиться самой от того груза, что несла на плечах долгие годы. Но не могу.

А Оля… Мне теперь придется жить с тем, что я никогда не смогу рассказать ей сколько горя мне принесла та наша с ней последняя встреча, ведь именно из-за нее моя дочь родилась мертвой. Из-за нее и… Игоря!