— То есть тебе можно копаться в моей жизни, — не отступаю я и даже вздергиваю подбородок, — а я должна обо всем догадываться сама, потому что у меня нет твоих возможностей?

Михаил сейчас выглядит удивлённым. Наверняка привык, что от такого его тона и вида люди падают на колени и, скуля, забиваются в ближайший угол. Да не дождется! И совершенно не страшно. Хотя нет, вру. Что-то дрожит внутри, но желание прояснить ситуацию все же сильнее.

— Что ты хочешь услышать? — Михаил спрашивает обманчиво добродушно.

— Я хочу понять, в чем ты меня подозреваешь, — на эмоциях даже тычу пальцем ему в грудь.

И понимаю это, когда чувствую его руку, перехватившую мое запястье. Кажется, немного переборщила. Но это не я, это все моя импульсивность.

— Не надо так больше делать, — предупреждает Михаил, но руку мою не отпускает. — И я ни в чем тебя не подозреваю, так что считаю разговор законченным.

Нет, ну вы посмотрите на него! Он считает… Конечно, все будет так, как он решил. И разговоры заканчиваются тогда, когда он решил. Может, мне ещё канкан на столе станцевать, если он вдруг так решит?

— Соня, ну ты где? — Машка влетает в дом, и Михаил тут же разжимает пальцы и делает от меня шаг в сторону.

— Не могла найти какао, — улыбаюсь я малышке, включая чайник.

— Я помогу, — кивает она.

Мы делаем две большие чашки какао, и я сейчас с удовольствием плеснула в него что-нибудь пятилетней выдержки, но придется ограничиться тем, что имеем.

На улице я немного успокаиваюсь, хотя возмущённое клокотание в груди ещё бьётся. Мы с Машкой пьем напиток, она задаёт мне много вопросов, на которые я терпеливо отвечаю. Ну вот же, пусть пример с дочери берет — надо уметь разговаривать.

И Михаил, судя по всему, не понимает, что он только подогревает интерес своими загадочными ответами. Был бы здесь Слава, точно бы сказал, что любопытство до добра меня не доведет. Знаем — плавали. Меня вечно тянет докопаться до сути, и ничего предосудительного я в этом не вижу. Но у Славы я спрашивать не буду. Как он правильно сказал, тайна отношений с клиентом.

— Соня, а где твоя мама? — Машка, сама того не понимая, подводит меня к интересующей теме.

— В Турции живёт, в другой стране, — отвечаю я. — А тв…

— Мария! — зовёт дочку Михаил, не дав мне задать вопрос.

Вот как чувствовал! Ладно, значит, не судьба.

18. Глава 18

Расцветающие плодовые деревья, запах мяса на старом мангале, где теплятся угли, поднимающийся из трубы бани дымок — я, честно говоря, забываю обо всем. Просто получаю удовольствие от этого единения с природой, дышу полной грудью, наслаждаюсь лёгким жужжанием проснувшихся насекомых, хотя думала, что не люблю их.

Оказывается, и в деревенской жизни есть свои прелести. Даже их много. Где ещё так посидеть? Да все пляжи Турции и рядом не стояли.

— Соня, тебе нравится? — спрашивает Машка.

— Очень, — искренне отвечаю.

И ни капли не лгу. Мне действительно здесь нравится, несмотря на то, что мы с Михаилом, кажется, перешли все грани.

Закат окрашивает все в оранжево-красные тона, и я делаю несколько фотографий, захватив при этом и Михаила у мангала. Мы с Машкой не забываем и селфи сделать, дурачась на скамейке.

Еда на улице, баня — это все для меня настолько непривычно, но плевать, что сок от мяса капает на костюм. Почему-то здесь не хочется сидеть с вилкой и ножом. Ещё и разбираться, что для чего предназначено. Сейчас все по-простому. И даже Михаил обходится без своих заковыристых фраз. Больше вообще щебечет Машка, пока не начинает зевать.

Уже горит фонарь и свет у крыльца, привлекая насекомых. И я себя почему-то ассоциирую с мотыльком, летящим на свет. Мне не надо было сюда приезжать, но я уже здесь. Мне не надо было сближаться с Машкой, но факт неоспорим, стоит его признать.