— Нет, что вы, Эльмира, вы неправильно меня поняли. Или Амир Ильдарович не так преподнес вам… Я лишь хотела сказать, что ребенок вас обоих очень сильно любит и часто скучает, что простое человеческое общение и банальное личное присутствие иногда значат побольше, чем любые развивалки. Это особенно касается отца в случае сына. Артур подсознательно очень привязан к Амиру Ильдаровичу…

Она слушает меня, снова отворачивается к окну.

— Амир и правда стал намного меньше времени проводить дома… Это правда… Конечно, стоило бы догадаться, что ребенок это чувствует, — последнюю фразу она произносит с раздражением, словно бы посылая умозрительный упрек мужу, которого здесь тоже нет… — Но есть еще кое-что…

Эльмира снова оборачивается и нервно сглатывает.

Слова даются ей очень тяжело, это сразу видно.

— Мария, вы ведь психолог… Я… знаете… Сложно сформулировать, но… Я не чувствую глубокой привязанности к сыну. Не чувствую связи между нами, какая якобы бывает между матерью и ребенком…

А я даже не дышу, шокированно замирая. Но вовремя беру себя в руки. Не мне судить… Кто вообще я такая, чтобы судить…

— Не стоит есть себя за это, Эльмира, — говорю я слегка сиплым голосом, — вы вполне имеете право на такие эмоции. Поверьте, молодая мама проходит через непростые этапы. И год — один из таких периодов. Только представьте, как сильно поменялась ваша жизнь с появлением в ней ребенка. Всё это совершенно нормально. Вы преодолеете трудности. И привязанность обязательно придет. Часто это чувство устойчиво формируется только к четырем-пяти годам, когда дети более сознательны, когда могут свободно коммуницировать, делятся с вами своим мнением, становятся маленькими личностями.

Она переводит на меня взгляд и печально усмехается. Поправляет локон за ухо нервным жестом. Напряжение никуда не ушло. Оно глубоко въелось под кожу этой не такой уж счастливой женщины, как оказывается на поверку.

Жмурится и снова открывает глаза, встречая меня теперь совершенно привычной для нее отчужденностью и дистанцированностью. Словно бы минутная слабость, которой она дала волю, отступила и на ее место снова вернулась привычная Эльмира, хозяйка шикарного поместья, во всех смыслах успешная женщина.

— Мария, Артур должен заговорить, — жестко чеканит она, заглядывая в мои глаза. — Должен, понимаете? Как можно быстрее… Хоть что-то… Вы думаете, я эгоистка, но нет, поверьте… Вы бы знали, как мне тяжело, в каком клубке змей я живу… Эти его родственники… Его сестра… Другие… Они все смотрят на меня как на создавшую бракованного. Меня винят, а ведь… — не договаривает, осекается. — Прибавьте к этому еще и то, что у нас долго не получалось завести детей… У меня был выкидыш, Мария…

На глазах Эльмиры появляются слезы

— Это только со стороны кажется, что моя жизнь — сказка. Богатые тоже плачут, Мария. Тоже плачут…

Я даю ей время прийти в себя. Не шевелюсь. Знала бы она, кто я… Господи, от одной только этой мысли плохо становится…

— Все нормализуется, поверьте. У вас удивительно красивая семья. Дом —полная чаша. Не переживайте… — слова вылетают из меня, как гелий из воздушного шарика…

— Надеюсь… К счастью, мы оба понимаем, что не все так гладко… Я говорила с Амиром. Разговор был не из легких, но… Мы пришли к компромиссу… Решили поехать отдохнуть недельку на море. Этот апрельбрь уже всех замучал… Я, Амир и Артурчик. В этой связи, Мария, я попрошу вас и одну из нянь поехать с нами.

— Что? Вы же сказали, семьей…

— Да, но… Вы ведь женщина, понимаете… Если рядом не будет помощи, тяжело будет провести время тет-а-тет с мужем, а нам обоим очень нужна романтика… Няня позаботится о ребенке в физиологическом смысле, а вас хотелось бы взять, потому что Артурчик очень привязан, да и летим мы на неделю — не хотелось бы выпадать из графика занятий… Амир сам предложил не отрывать ребенка от процесса развития и предложить вам поехать с нами отдохнуть. К тому же кто откажется от моря… У вас будет чудесный номер, да и Галина будет на подхвате… Время свободное будет для себя… Мы все оплатим…