– Что? Всё ещё будешь биться? За этот хлам?

Она почувствовала, как истончается воздух, как сама она распадается на атомы от жалости и печали, ещё немного и исчезнет окончательно. Слёзы текли по лицу и не было сил остановить их, как и не было смысла даже в этом простом действии. Всё здесь было слишком её… слишком…

– Это… это не хлам… – прошептала она, – это моя жизнь.

– Жизнь? Вот это всё? Ха, не смеши меня! Что из этого ты называешь жизнью? Что здесь ценного?

– Прекрати…

– Ну уж нет! Не затем я здесь. Я хочу увидеть, как ты сдашься.

– Зачем тебе это?

– Чтобы забрать твой дух. Я не могу этого сделать, пока ты не сдалась.

– Зачем тебе мой дух?

– Глупая? Как думаешь, что более всего ценно в человеке? В чём запечатана его сила? Любого из вас не сломить, пока не сломлен дух. Это чистая энергия, то, что только и ценнится во всей Вселенной. Ты не знала? Его не отнять, не купить, не взять другой силой, невозможно присвоить пока человек не сдался. В этом единственная трудность.

Она подняла заплаканные глаза и пристально посмотрела в пустоту, будто намеревалась разглядеть того, кто за ней прячется. И вдруг улыбнулась.

– Что? Что ты делаешь? – голос испугался.

– Вот оно что… Вот почему в свои самые чёрные дни я всегда это чувствовала… – она потерла лоб, будто что-то пыталась вспомнить.

– Что? Что ты чувствовала? – снова дрогнул голос.

– Я не сдамся что бы не происходило. Я почему-то именно этого и не могу сделать. Не могу сдаться, какой бы бессмысленной не казалась мне собственная битва. Даже когда не оставалось сил, чтобы просто дышать, я всё равно чувствовала, что не могу всё бросить. Не могу сдаться. Теперь знаю почему.

– Что ты там знаешь?!

– Я знаю, что внутри меня есть нечто, что бесценно – мой дух, который я не отдам за просто так, – она приложила руки к груди, словно желала убедиться в том, что её сокровище на месте. – И знаю, что ты не можешь забрать его против моей воли.

Она смотрела сквозь темноту, за которой скрывался голос и улыбалась.

И чувствовала, что её улыбка повергает в ужас того, кто там обитает.

– Мне придётся тебя огорчить. Я не сдамся.

мир больше не будет прежним

– Мир больше не будет прежним?

– Мир никогда и не бывал прежним из любой своей точки. Он меняется каждую секунду. Он текуч.

– Но ты же понимаешь, что я имею ввиду? Я не про философию, а про реальность.

– И я про неё. Только твоя реальность ограничена бытием, а моя – о возможностях человека, как живого существа.

– Эй, прекращай. Я знаю, что ты мастер плести такие словесные штуки, но я не хочу ничего знать про мироздание и прочую эзотерическую чушь. Я хочу знать, вернётся ли мир к прежнему миру?

– А вот здесь нам, пожалуй, есть о чём поговорить, – хмыкнул и, немного отпив из чашки, вернул её блюдцу.

В мире была ночь. Они сидели на веранде. От чая поднимался невесомый пар, готовясь записать подслушанный диалог единственным доступным ему способом – призрачными иероглифами на холсте ночи. Пришло молчание и попросилось присоединиться к их компании. Они не возражали.

– Когда ты сумеешь почувствовать текучесть мира, его субстанцию, которая как кровь в твоём теле никогда не останавливается, тогда ты успокоишься, потому что будешь знать – всё всегда меняется. Ничто никуда не возвращается. Течение жизни бесконечно. И значит, всё чему нужно научиться – это тоже меняться, оставаясь живым. Не сетуя, не проклиная, а, будучи частью этого потока, направлять его по правильному пути.

– Ты серьезно? По правильному пути? Ты сам-то знаешь где правильный путь? Не ожидал от тебя такой дешёвой демагогии.

– Я понимаю твой скепсис, но поток состоит из всех нас. Это просто данность. Куда его развернёт зависит от каждого. И это не демагогия. Каждый из нас и есть часть самой жизни, которая течёт нами через нас. Чем больше капель в реке, тем она полноводней. Чем больше камней, тем гора выше. Важна каждая живая душа. Каждая.