– А сейчас, Томми, ты один?

Вопрос Хоула вызвал мертвую тишину на площадке перед школой. Никого из одноклассников Томми не видели. Либо они спрятались в здании, либо они все мертвы.

– Один! Один, один, один! Совсем… один. Во тьме и мраке.

Он кричал что-то еще, но слов было не разобрать. Сандра подошла ближе к капитану. Ей исполнилось тридцать пять. Разведена. В карьеру особо не вкладывалась, дослужилась только до лейтенанта, но обладала острым умом и неженским упрямством. В коллективе чувствовала себя уверенно. Человек. К Ли неровно дышала с момента знакомства, но он когда-то взял для себя правило служебных романов не заводить

– Томми, – снова позвал Хоул. – Ты один, но не одинок, и в мире есть люди, кто сможет тебя понять и принять. Таким, какой ты есть.

– Это невозможно, – простонали из школы.

Кажется, одна из штор дернулась. Снизу было видно только кусочек стены и потолка. Ли передернуло, когда он увидел и там брызги крови.

– Что ты хотел бы сейчас?

– Я хочу… хочу… – Ли готов был поклясться, что юнец сделал шаг вперед. – Я хочу остаться один!

Последний крик повис над площадью, а потом раздался выстрел. В это же мгновение незаметно прибывшая на место группа спецназа рванула в здание. Послышались сирены скорой. Хоул медленно опустил рупор и посмотрел на капитана, качая головой.

– Это чудо, что он вообще начал говорить.

– Чудо будет, если кто-то из его одноклассников жив. Андерсон. Принеси список присутствовавших на уроке.

Сандра кивнула и растворилась в толпе. Андреас сорвался с места, пропустив спецназ. По привычке выхватил пистолет. Он не помнил, как преодолел лестницы и очутился на третьем этаже. В здании было поразительно тихо. Та же леденящая душу тишина, которая окутала все пространство перед гимназией, сковав шоком и горем вывалившихся на улицу людей. Обычные полы, бетонные с вкраплениями полированной гальки. Обычные стены, выкрашенные в нежно-салатовый цвет. Кадки с цветами. Фотографии лучших учеников и стен-газеты, любовно отрисованные родителями и детьми. Дверь в кабинет номер 307 была открыта. Она располагалась у огромной во всю стену коричневой школьной доски. Ли не надо было заходить внутрь, чтобы оцепенеть от ужаса. В самом верху доски была проставлена дата. 5 марта 1967 года. Под ней тема. «Коэффициенты теплопроводности и теплоотдачи». Физика. Вторая часть последнего слова почти не читалась. Ее закрыло кроваво-белесая масса. Судя по всему – то, что вылетело из головы учительницы в результате пули, прошедшей навылет. Труп Ли не видел – его закрывал внушительного размера боец спецназа, который, почувствовав присутствие, обернулся и посмотрел на капитана.

– Чисто. Стрелок мертв.

– Остальные?

Боец неопределенно пожал плечами и отошел в сторону, пропустив полицейского вперед. Ли заставил себя отбросить эмоции и воспринять то, что ему открылось, чистым разумом. Просто собрать все улики, все нюансы, положение тел. Выделить в мозгу отдельную полочку и разложить там все важное, чтобы потом можно было к этому обратиться. Харри Хикс прибудет с минуты на минуту. Начнет делать свои ужасные снимки. Есть ли выжившие? На первый взгляд, нет. Ли натянул бахилы, замотал их клейкой лентой, чтобы не оставлять лишних следов, и переступил порог. Два спецназовца замерли у окон спиной к помещению. Еще один стоял в углу. Они не двигались. Ждали, когда смогут покинуть место трагедии. Когда прибудут криминалисты и позволят это сделать. В глазах бойцов читалась мука и боль.

Ли перевел взгляд ниже. Это было похоже на дантов ад. Крови так много, что нельзя понять, лежат ли это оторванные конечности или целые тела. Он даже не мог посчитать, сколько здесь трупов. Да и трупов ли?