Чтение Манис прервал стук копыт с подъездной аллеи. Манис поднялась, оправив сиреневое платье, и пошла поприветствовать гостей.

Из-за поворота аллеи показались три лошади: две одинаковые гнедые и одна серая в яблоках, чуть впереди. Манис узнала всадников: то были братья Лаф и Элиот Арионы в сопровождении главы семейства. Приблизившись к дому, они спешились, оставив лошадей на попечение конюхам, и подошли к Манис.

– Здравствуйте, молодая госпожа Лан'Оран-Ийонфи! – Поприветствовал её Арион-старший, слегка пожимая Манис руку. По традициям того времени, женатый мужчина не осмеливался целовать руку молоденькой незамужней даме. Но на его сыновей это не распространялось, поэтому они поочередно поцеловали руку девушки, прежде чем подняться на крыльцо.

– Я доложу о вас отцу? – Предложила Манис, искренне радуясь их неожиданному визиту.

– Не стоит! – Смеясь, отвечал Лайн, – Хочу сделать сюрприз.

С этими словами он скрылся в прихожей. Братья же остались с Манис на крыльце. Лаф, младший брат, постоянно широко улыбающийся, уселся на перила. Элиот устроился вместе с Манис на лестнице, сев на ступеньку ниже её.

– Отец устраивает завтра летний пикник, и ты, Манис обязательно должна там быть! – Объявил Лаф, глядя на Манис своими смеющимися глазами. Лаф вообще был самым веселым парнем в округе, после близнецов Лан’Квиан, поэтому в свои пятнадцать уже не имел отбоя от дам, и страстно желал, чтобы Манис присоединилась к числу его поклонниц.

– В любом случае, тебе, Лаф, ничего не светит. – Заявил Элиот, вертя в руках шелковый вишневый пояс Манис.

– Действительно, хватит с тебя сестер Лан’Сиан и Моники Тао! – Сказала Манис, посылая Лафу воздушный поцелуйчик. Нет, то было не кокетство, а просто маленький ритуальчик между хорошими знакомыми. Лаф сделал вид, что ловит поцелуйчик и прячет в карман. Манис засмеялась, а Элиот сделал ревнивое выражение лица.

Некоторое время просидели молча: Манис спрятала за книгой смущенное лицо, Элиот делал вид, что сердит на брата, и смертельно заинтересован присевшей на колонну бабочкой, а Лаф просто вглядывался в колыхающиеся на ветру белые занавески на окне первого этажа. Наконец, Лафу надоело молчание:

– Что-то все притихли. Расскажи что-нибудь, а, малышка?

– Я… Я не малышка!

Лаф с досадой встряхнул светлой кудрявой головой.

– А вот этому благочестивому заучке рядом с тобой ты бы разрешила называть тебя хоть «конфеткой»!

– Да что ты…

– Да, малышка, убери эту книгу от своего лица! – Элиот попытался забрать у Манис её литературу, в то же время незаметно отвесив брату щелбан. Лаф скорчил недовольную рожу и показал брату язык. Манис улыбнулась, глядя на этих двух чудаков.

На некоторое время все снова замолчали, погруженные в свои мысли. Элиот продолжал задумчиво поглаживать пояс Манис, Лаф глядел на небо и по-детски болтал ногами, сидя на перилах. Глядя на них, девушка заметила про себя поразительное сходство – в светлых волосах, в больших голубых глазах, в длинных и кукольных, как у девчонок, ресницах.

Исторически, все без исключения фноры очень красивы: будь то парень или девушка, ребенок или старик. Светлая кожа, волосы золотистых или пепельных оттенков, Глаза холодных цветов – все это делает их гораздо привлекательнее простых людей. Однако, одно-единственное в них пугает, сразу же выдает нечеловеческое происхождение – это небольшие костяные наросты на голове, похожие на рога. Сами фноры называют их «хиос», что значит «божественные рога». Многие считают это интересным или красивым, а многие боятся. Но креме этого, на их теле есть и еще знаки, отличающие их от людей: маленькие костяные бугорки, поднимающиеся из – под кожи, и идущие вдоль позвоночника. Фноры считают их исторически сложившимся атавизмом, как и хиос, помогавшие их предкам. Но это порой выглядит пугающе, выдавая сомнительное, нечеловеческое происхождение фнор. Поэтому фноры редко покидают Обунай, а особенно редко появляются в Нантарионе или других странах Союза.