Она закрыла руками лицо и тихо сказала:

– Ладно. Ты прав! Я все понимаю. Я просто никак не могу привыкнуть ко всему этому, – она подняла глаза и посмотрела сначала на Марка, а потом на Марину. И попыталась объясниться: – Сложно, знаешь ли, в один миг свыкнуться с тем, что у тебя в животе растет маленький человек, а ты сама совсем не готова к этому. Осознать, что твоя жизнь полностью изменится в ближайшие несколько месяцев, что придется перестраиваться. И, конечно, я не привыкла, чтобы меня кто-то воспитывал. Это я о тебе, Левин!

– Ну, мне бы не пришлось это делать, если бы ты не вела себя так безответственно.

– Да, согласна. Прости, – В этот момент глаза округлились и у Марка, и у Марины. – Ну что вы так смотрите? Я признаю свою ошибку, поэтому и прошу прощения, – а потом строго добавила, глядя на Левина: – Но кричишь ты на меня последний раз, тем более при моих подчиненных!

– Я буду себя сдерживать, Кравцова! Но и ты держи себя в руках и не делай глупостей, которые могут угрожать здоровью моего наследника. Договорились?

Она медленно кивнула.

– А теперь, когда мы все успокоились, я, пожалуй, выпью это, – указывая на чашку недопитого Алисой кофе и наблюдая, как она закатывает глаза, он с ухмылкой уселся на стул напротив нее. – И мы поговорим о том, что нам с тобой делать дальше?

– Итак… Как ты видишь дальнейшее развитие событий, Кравцова?

Алиса закрыла глаза и помассировала переносицу двумя пальцами. Меньше всего ей сейчас хотелось снова окунаться в мысли о ее будущем. Очень мрачном будущем, по её мнению.

– Левин, может, ты позволишь мне хотя бы чай выпить? Я сплю на ходу, – а сама жадно наблюдала, как Марк потягивает ее вкусный, все еще горячий кофе.

– Конечно. Извини, я должен был подумать раньше.

Несколько минут, пока девушка из приемной готовила Алисе зеленый чай, он наблюдал за ней. Она выглядела очень уставшей: мешки под глазами, покрасневший нос, как при насморке, пустой взгляд, даже ее гладкая кожа казалась серой. Когда секретарь покинула кабинет, он рискнул спросить:

– Ты плохо спала?

Она кивнула, а потом заметила изучающий взгляд на себе и поняла, что Левин ждет развернутый ответ. Поэтому со вздохом сказала:

– Если тебе правда интересно, то спала я ужасно. Я проплакала весь вечер, – она увидела, что Марк смотрит на нее осуждающе, и попыталась оправдаться: – Я честно старалась не впадать в истерику, но это произошло само собой. А потом я всю ночь просыпалась из-за кошмаров. Ну и утром меня снова тошнило. Но к этому я уже привыкла, – она скривилась.

– Кравцова, – Марк не знал, что говорить в таких случаях. Он понимал, что ей сейчас несладко. Вся ее жизнь переворачивается с ног на голову. И это невозможно остановить. Он взял ее руку в свою и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. – Прости, что тебе приходится все это переживать. Я понимаю, что тебе тяжело принять всю эту ситуацию. Мне тоже нелегко. Но… Алиса. Мы скоро станем родителями. И хочется тебе или нет, но отцом этого ребенка буду я, а ты – его мамой, – он легко улыбнулся, как будто нарисовал все это в своем воображении, но быстро вернулся в реальность. – Так вот, ты должна знать, что я хочу и жду этого ребенка. И я уже говорил, что тебе придется часто меня видеть, сегодня ты в этом убедилась. Меня волнует абсолютно все, что связано с твоим здоровьем и здоровьем моего ребенка. Я буду ругать тебя, если понадобится. Буду помогать тебе и успокаивать, если ты будешь нуждаться в этом. Ты можешь связываться со мной днем и ночью, даже если ты просто захочешь поговорить. Только не доводи себя до слез, умоляю. Ты должна запомнить, Кравцова, что теперь ты можешь на меня положиться во всем.