Присутствовали также крытая парковка для нескольких на первый неискушённый взгляд старых и потрёпанных, но довольно жизнеспособных в действительности автомобилей, и отдельно стоящее поодаль неброское одноэтажное строение, приспособленное под некую лабораторию, куда вход был запрещён практически всем, кроме русских. Даже самой Тите.

Располагалось всё вышеописанное неподалёку от дорогого сердцу каждого жителя Мехико парка Чапультепек12. Возможно, именно это обстоятельство создавало в атмосфере неспешно функционирующего офиса некое ощущение причастности всех его обитателей к чему–то если не эпохальному, то, по крайней мере, исторически значимому.

«Было бы о чём переживать, Мадре Санта… Голова – это мы осилим… Будь рядом непутёвый Марио Санчес, можно было бы вообще не думать об этом. Он бы мигом добыл. Но этот каброн будто сгинул в своём Канкуне, отправившись на заработки шесть лет назад. А нашей старшей, Марисоль, давно пришла пора получать благословение Маэстро и становиться начинающей ведьмой – брухой принсипианте», – продолжала неторопливо бормотать себе под нос мать троих детей, оформляя грошовые чеки этим странным русским инженерам.

«У нас, в Мехико, инхеньерос13 в белых брюках ходят и все такие важные. Высшее образование здесь очень дорого и доступно далеко не каждому. А эти, приехавшие из далёкой России, совсем на белую кость непохожи!»

«Вот уж кого я дочери околдовывать не дам, когда она сдаст свой Экзамен, – продолжала она размышлять вполголоса, – эти русские – голытьба, хотя они и приятны женскому глазу, чего греха таить. Ах, эти квадратики на их плоских бледных животиках во время их тренировок, о которых, выразительно закатывая глаза, вполголоса рассказывала ей мучача14 Гвадалупе, еженедельно занимающаяся уборкой и стиркой постельного белья в снимаемом для инхеньерос доме».

«Пора уже какого–нибудь гринго15 с дряблым пузиком начинать дочери присматривать», – не без труда вернула себя Тита в русло практических умопостроений. – «Лучше из Техаса, у тех деньги всегда водятся. А вот у этих русских, похоже, их в обрез. Они что-то многозначительно секретничают в своей крохотной лаборатории за закрытой дверью, а сами едят самого дешёвого консервированного тунца с заваренной кипятком лапшой», – удивлялась повидавшая всякое мексиканка.

– Ола16, Тита! – прервал её негромкий мужской голос. – Что с головой?

– Ух ты, чёрт, напугал! – ответила женщина, непроизвольно проверяя рукой тщательно уложенную причёску, – крадёшься, как росомаха. С головой всё решим. Знакомый моего мужа работает на одного человека в городе Веракрус. Он очень важный в тех местах сеньор.

– И что?

– Как что? Тот обещал помочь раздобыть такую, какую вам надо. Только придётся вам туда самим поехать и забрать, когда он позвонит. Да, сказал, чтобы вы запаслись средством от комаров.

Умудрённой опытом женщине вдруг показалось, что этот довольно привлекательный на её взгляд мужчина при слове «чёрт» слегка напрягся. Или почудилось? Поправив очки и взглянув внимательно, она увидела на его выразительном лице обычное выражение почти детской озабоченности.

– Веракрус? Далековато! А поближе нет?

– Не нашла, – обиженно поджала губы Тита, – извини. Возьми эти и ещё вон те газеты. И вот тебе телефон, амигито17. Поищи-ка сам. В супермаркетах я до сих пор таких вещей не замечала.

Замечательны своим разнообразием возможности, предоставляемые окружающей действительностью человеку, решившему дерзнуть и пересечь границы сразу нескольких штатов.

Путешественник, обладающий не сконцентрированными в чрезмерно узких рамках финансовыми возможностями и быстрым современным автомобилем, наверняка оценит по достоинству возможность комфортно и почти безопасно перемещаться по платной, охраняемой властями Соединённых Штатов Мексики (я не шучу, а лишь привожу официальное название государства, где мы с вами мысленно сейчас находимся) автомагистрали, периодически останавливаясь на так называемых «касетас» – пунктах внесения немалой, но далеко не самой высокой на этом материке платы за проезд. Это – способ номер один.