Представляет научный интерес и такой вопрос, что не по каждому конкретному случаю возможно установление факта нарушения этого принципа. Например, лицо заявляет о применении к нему мер психологического воздействия, а, как известно, это доказать очень трудно. В большинстве своем такие заявления исходят от обвиняемых, и конечно, реальны ли они, установить сложно. Какие же должны быть действия судьи по данной жалобе? Представляется, что если обвиняемый, обратившийся с жалобой, не имеет защитника и нет реальной возможности установления факта нарушения его конституционного права, судья должен обязать органы предварительного расследования обеспечить участие в деле защитника. Этим может быть достигнуто две цели: во-первых, в какой-то мере гарантируются его права, а во-вторых, это не позволит заинтересованному участнику судопроизводства ложно обвинять должностное лицо, осуществляющее производство по данному уголовному делу. Можно было бы предложить следующую редакцию процессуальной нормы:

Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно в случае, если обвиняемый обратился в суд с жалобой по защите чести и достоинства.

Независимо от результатов рассмотрения жалобы суд налагает на органы предварительного расследования обязанность обеспечить участие защитника при производстве по уголовному делу.

В случае, если органы предварительного расследования не обеспечат участие защитника, то все дальнейшие процессуальные действия с участием обвиняемого могут быть признаны незаконными.

В случае, если обвиняемый отказался от защитника, участие которого обязательно по основаниям, предусмотренным частью 1, то дальнейшее обращение в суд с аналогичной жалобой не допускается.

Для реального осуществления этого механизма, думается, что необходимо ввести статью в материальный закон, предусмотрев ответственность за подобные нарушения. В УК РФ в Главе 31 (Преступления против правосудия) предусматривается ответственность за принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ). Таким образом, частично реализация принципа уважения чести и достоинства личности обеспечена закреплением ответственности должностных лиц в ст. 302 УК РФ.

Но, как видится, этой нормы УК РФ не достаточно для обеспечения принципа уважения чести и достоинства личности, нарушение которого бесспорно негативно влияет на отправление правосудия. Например, целью действий должностных лиц, субъектов преступления, по ст. 302 УК РФ, является именно принуждение к даче показаний, но ведь могут иметь место и другие незаконные, безнравственные действия должностных лиц, не связанные именно с принуждением к даче показаний. Следует предусмотреть в Главе 31 УК РФ норму, закрепляющую, как состав преступления действия должностных лиц и органов государства, осуществляющих уголовное судопроизводство, а также адвоката – защитника, направленные на унижение чести и достоинства участников уголовного процесса. Данную статью следует обозначить как 302. В качестве наказания можно было бы предусмотреть штраф либо лишение права заниматься определенным видом деятельности, либо занимать определенную должность.

Как представляется, только в случае детальной проработки механизма защиты всех прав личности, уголовное судопроизводство сможет выполнять свои задачи. Сейчас, к сожалению, это не так. Можно полностью согласиться с мнением А.П. Гуськовой и А.А. Шамардина, которые отмечают, что «при рассмотрении данного вопроса утверждение того, что данный принцип в России полностью соблюдается, означало бы искажение действительного положения вещей и сокрытие нелицеприятной правды. Закрепление принципа недопустимости пыток на конституционном уровне и непосредственно в УПК РФ мало повлияло на деятельность органов предварительного расследования. Она по-прежнему характеризуется повсеместным использованием в ходе досудебного производства по уголовным делам пытки как обыкновения правоприменительной практики, распространением по теневым каналам опыта применения пыток, наличием методик их сокрытия от проверок. Ни судебный контроль, ни тем более прокурорский надзор пока что не в состоянии преломить ситуацию. И причины этого явления отнюдь не лежат на поверхности. Нам представляется, что они кроются в недостатках самой модели предварительного расследования и принципах организации следственного аппарата».