– «Я не промахнулся, если что. Убивать вас сейчас нет никакой радости» – спокойно сообщал Бэн, поглощенный механизмом в чудо-машине —«Есть такое определение – „Интервенция“. Это когда, чисто психологически, ты вмешиваешься в сознание другого человека и что-то там меняешь. Такое практикуют на свободе, но мы ведь с тобой здесь… да заткну её сейчас чем-нибудь, хуле ты отвлекаешься. Так вот, лично я за эффективность, читать вам лекции и ждать внятные ответы – да кто вы блять такие, чтобы я так делал. То безмозглый, то немой. Я люблю копаться в людях так, как умею – эта игрушка, посмотри, она прекрасна».

Наконец, спустя два десятка секунд, цилиндр обрёл спокойствие – для Джека именно это являлось самым жутким из всего, что он видел чуть раньше. Боязнь того, что может произойти – теперь сотня тысяч исходов в голове, ведущие к собственной кончине. Смерть не играет, вестники смерти не шутят. И плевать, что сказал мистер Бэн про свои промахи – он только что сверлом выдолбил дыру в Джеке.

Предмет страха, казалось, остывал, подготавливаясь к новому трюку. В следующий миг из цилиндра плавно выпячивались четыре пластинки его собственного корпуса, обретая свой первоначальный оттенок. За каждой из этих пластин торчали трубки, сродни человеческой трахее. Они были переполнены желеобразной массой студенистого вещества и Джеку на миг показалось, что сейчас из него будут выкачивать мозги.

– Я называю её Малышкой До. Типа есть «До», а есть «После», когда другим становишься. Она деформирует всё, к чему прикасается, а сама остаётся чистой девственницей. Ну ты понял.

«Женевер Плюс», снятый с производства – вспоминал Джек – а всё после того, как на заводе их компании в ГИПе случился несчастный случай с одним из дегустаторов на юбилее этого самого завода. Беднягу так сразил грог, что на праздничной экскурсии пышный джентльмен поскользнулся на пролитой им же лужице любимого напитка и, перелетев через не слишком хорошо закрепленные перила, угодил прямо в один из известных котлов компании, отдав, так сказать, частичку себя этому достойному уважения ремеслу. Может, Малышка До намного хуже, чем утонуть в многотонной цистерне дешевого пойла?

– «Забыл поставить маячки, представляешь?» – очень увлеченно признавался Бэн, делая закономерно шаг влево, шаг вправо, пока занимался делами —«Ну вот. А спасибо где? Тебя бы без них по всей комнате распидорасило» – он засмеялся, не ограничивая себя какой-то стеснительностью.

Джек с огромным трудом повернул свою голову на несколько сантиметров вправо – трубки из цилиндра, теперь больше напоминающие могучие и гибкие щупальца гигантского осьминога, пугающие своей длиной, но ещё больше – своей разумностью, расползлись по небольшому периметру пола, рядом со своим гнездом (цилиндром), если можно так выразиться. После того, как одно из них, будто учуяв свою добычу, приподнялось и приняло позу, очень напоминающую морского конька, Джек понял, что его всё сильнее тошнит, именно от этих морских атрибутов.

Потом Джек почему-то сразу подумал о дождевых червях. Жирных, откормленных «пищей богов», с развитым обонянием, невидимыми глазищами и самое главное – человеческими мозгами. Они и впрямь смотрели на него, прощупывая каждое импульсивное колебание, дергающие за определенный нерв, вызывая при этом неприятные ощущения в их огромном спектре.

Наконец всё (или все) встало (и) на свои места – щупальца обрели вид длинных шлангов от пылесоса, которые и не думали куда-то ползти или трепать человечишкам нервы, а начальник заметно скрючился над ними.

– «Ох, малышка, ненасытная ты шлюха…» – Джека словно перемкнуло, когда он это услышал —«Я так жду это связи, и ты делаешь это всегда… Давай, снимай эти покровы, и моя рука будет в тебе. Снова».