– Во заработались, трудяги! Я тут стою, стою, а они и ухом не ведут!

Тутепх бросил молот и сгрёб жену в объятия.

– Ой, Тутепх, пусти! Пусти, не то уроню обед!

– А! Обед никак нельзя ронять. Чего там? – Тутепх потянул корзину к себе, но жена решительно пресекла попытку. Сама поставила корзину на низенький стол, в другое время служивший вспомогательным верстаком для тонких работ – скажем, изготовления медных иголок – и принялась вытаскивать снедь.

– Ну разумеется, твои любимые лепёшки.

– С рыбой и оливками?

– С рыбой и оливками. А вот это жареная говядина. А в горшке каша с коровьим маслом.

– Давай! Всё давай! А поцелуи подождут. Каша важнее.

– Нахал! Ладно, я припомню, как ты предпочёл мне ячменную кашу!

Старый Тигами, моя руки, с ухмылкой наблюдал за вознёй молодых, и на душе было тепло. Он как-то предложил невестке помощь, чтобы еду носил в кузню младший брат Тутепха, Ако. Но та лишь коротко глянула на тестя, и старый кузнец больше не поднимал этот вопрос.

– Отец, садись уже – Сидха уже наливала пиво в глиняные кружки.

Да, и это тоже. Сидха сразу поняла, что старый Тигами ей будет не хуже отца, и стала звать его «отец» вместо «свёкор», как почтительно зовут другие женщины. И тем окончательно растопила сердце старого кузнеца, лишившегося единственной дочки вместе со средним сыном во время мора. Несмотря на давность лет, та рана всё ещё саднила в душе Тигами, и Сидха заняла в душе кузнеца место любимой дочери.

Некоторое время мужчины ели молча, утоляя разыгравшийся от физической работы аппетит. Девушка сидела на циновке в позе лотоса, ловко подвернув юбку-каласирис, так что были высоко видны её бёдра, более светлые, чем остальное тело.

– Что говорят на базаре? – первым спросил Тутепх, жуя аппетитное жареное мясо вперемешку с любимыми лепёшками.

– Что именно тебя интересует? – Сидха взяла мужнину кружку, долила пива.

– Всё! – заявил Тутепх, откусывая изрядный шмат говядины.

– Мясо сильно подешевело – девушка долила пиво тестю – Говядина почти втрое – она засмеялась – Чем вы сегодня и пользуетесь. Вот это всё я купила за малое медное кольцо.

Да, это было Тутепху известно. Быков резали по всей Земле Папируса – перед войной всегда так. Во-первых, хозяева старались обменять скот на звонкую медь и серебро, чтобы зарыть в случае чего. А во-вторых, спрос на бычьи шкуры сильно вырос, потому как кожа нужна на доспехи. Так что убытки от падения цены на мясо в большой мере компенсировались для владельцев стад ростом цен на шкуры.

– А ещё?

– Прибыли купцы с Ханаана. Привезли масло для еды и ароматное для притираний. Ещё привезли красивые шерстяные одеяла. Я купила одно. Ругать не будешь? – девушка лукаво глянула на мужа.

– Буду – притворно насупился Тутепх – Под холстом ты всегда прижимаешься ко мне. А под толстым шерстяным одеялом?

Старый кузнец хмыкнул, и Сидха тоже засмеялась.

– Зато не придётся дрожать в зимние холода, муж мой. У нас тут не верхние земли. Ты даже не спросил, сколько я отдала за него!

– Талант? – с испугом спросил Тутепх. Старый Тигами утробно заухал.

– Четыре кольца! – возмущённо вспыхнула девушка – Четыре медных кольца – за такое одеяло! Скажи, где ты ещё видал такую экономную хозяйку?

– Ты у меня самая экономная хозяйка! – Тутепх погладил жену по бедру – Но вообще-то, если честно, те купцы должны были просто подарить тебе весь свой товар.

– Это с чего бы? – весело округлила глаза Сидха.

– Да за то, что сподобились лицезреть тебя. Теперь им будет что рассказать своим внукам!

И все трое расхохотались.

– Садись, Мехнит. Садись поудобнее, тесть мой – Нармер, улыбаясь, усаживал тестя, заботливо поправил циновку – Дорогая моя, распорядись.