– Подвоха нет, просто первый текст, который вы должны будете озвучить, будет сегодня, когда мы всех распределим.

Да что ж ты паузы ставишь? Говори уже, а не смотри на меня.

– Хорошо, так в чем проблема? Я все еще не понимаю, выйти в эфир, и что такого мне надо будет сказать?

Он подошел ко мне очень близко и еле слышно продолжил говорить:

– Того мира, к которому вы привыкли, больше нет. Текст у нас заготовлен, он жесток для многих ушей, эта правда не всем придется по вкусу, и вы станете вестником этой правды. Как поведет себя толпа по отношению к вам, я не знаю. Но они будут в шоке и убиты горем. Вы меня услышали?

У них шок? Да он сейчас у меня. Мира больше нет, только эта фраза крутится в голове. Я должна сделать выбор, должна что-то ответить, но у меня как ком в горле застрял. Я узнаю всю правду, и мне надо смягчить удар для остальных.

– Я согласна! Я буду вашим вещателем.

Сама не ожидала, что отвечу так громко, хорошо, что никто не обратил внимания на мой ответ.

Полковник не отводил от меня взгляда, пристально смотря мне прямо в глаза. Мне кажется, он увидел сомнения в моей голове, но понял, что для любого человека хотеть знать правду и знать ее – это две разные вещи.

– Хорошо, вы увидите текст и свое теперь рабочее место в скором времени после санитарной обработки и перекуса. Есть с кем оставить дочь? – посмотрев на Сашу, которая все это время не отпускала мою руку.

– Да, есть. А какого я буду теперь уровня и где мы будем жить? – не зная, что это, но этот вопрос показался мне очень важным.

– Это зависит только от вас, не выйдете, как у вас говорят, в эфир – пойдете на кухню работать. Если все сделаете, то, думаю, уровень третий, а может, и второй вы заслужите.

Класс, все зависит от меня, уйдет ли мое сердце в пятки или останется со мной. Теперь главное – не бояться и думать о хорошем, только вот о чем?

– Я хочу второй, мне кажется, я буду отличным звеном связи. – Какая я смелая, еще и торгуюсь.

– Как сделаете объявление, так и поговорим, а сейчас вам пора. Дайте данные дочери и идите дальше.

Я быстро дала данные и только собиралась уйти, как регистратор сказал:

– А кот?

– Ему тоже нужна карточка? Или работа? Он со мной. – Прижимая переноску поближе к себе.

– У нас с животными строго, со всеми, кроме котов, они, если что, мышей ловить будут, но есть одно но. Первое – они должны быть кастрированы и привиты. Если этого нет, наш ветеринар все сделает, но без наркоза!

– Жесть, вы серьезно подвергаете животных таким мучениям? – Меня передернуло от его слов.

– Выбора сейчас немного, на всем должна быть экономия. Так есть у него прививки и кастрация?

В моей голове не укладывался акт такой жестокости, зачем так мучить невинное животное? Это бесчеловечно.

– Да, вот его документы, все у него есть. – Я быстро протянула ему паспорт кота. – Или все равно помучить хотите?

– Нет, но осмотр он пройдет, – он говорил без сочувствия, сухо и по делу. – Проходите в сектор А, потом сводите к ветеринару. Вот ваши документы, карточка личности и памятка. Все остальные инструкции вы получите чуть позже. Проходите!

Взяв дочь за руку, которая, надо отдать ей должное, все это время стояла молча, я отошла от стойки. Чемодан лежал на сканере для вещей. Надо было отдать его маме, куда я сейчас с ним? Ладно, разберусь. Своего кота я этим живодерам не отдам.

Так, сектор А – это большая металлическая дверь с буквой, ну, хоть так не запутаюсь. Что еще за санитарная обработка, интересно?

Подойдя к двери, я не понимала, как она открывается, дерганье за большую металлическую ржавую ручку не помогало.