Следующие двадцать минут Андрей Никитич очень аккуратно осматривал руки спящего мужчины. Потребовал у дам пинцет, что-то вытащил у него из-под ногтей. Проверил волосы: нет ли выдранных клоков, нет ли ударов, скрытых волосяным покровом, нет ли какого-нибудь сена, запутавшегося, или чего похожего…

И в конце концов, взялся за одежду.

Часы, явно белого золота запонки, заколка для галстука – все это легло в отдельный целлофановый пакетик из деревенского магазина, а после к Ленке в сервант.

Отдаст. Андрей был уверен, что она отдаст. И мысли другой в голову не пришло.

Но вот, когда взялись за рубашку, Лен Семеновна нервно вздрогнула.

– Не, а ты как хотела? – совершенно не скрывая издевательского тона, обернулся к ней Никитич. – Чисто платонической любовью что ли?

– Андрей! – укоризненно гаркнула на него Марийка.

– Да ну вас, – отмахнулся майор, – бабы, – проворчал себе под нос, – фиг вас поймешь.

– Я тебе дома объясню, – угрожающе проговорила его жена, Никитич на секунду замер, поймал ее взгляд, хитро улыбнулся и замолчал.

Под рубашкой оказалась вполне себе развитая мужская грудь. С точки зрения женщин, даже красивая. Но обе, конечно, промолчали.

– О-па! – присвистнул отставной следователь. – А вот вам и ладушки…

– Что там? – вытянула шею Марийка и тут же ахнула.

В районе диафрагмы у мужчины наливался крупный синяк, уходивший на правую часть ребер.

– Били мужика, – поморщился Андрей, – сильно били, – повернул, оглядел его бока. – Но не много… Даже странно, – стянул рубашку. – А не… Не странно, – он резко разогнулся, выругался сквозь зубы, взъерошил себе волосы.

– Да что ж там такое? – не выдержала Марийка, подошла ближе к мужу. – Ой! – прикрыла рот ладошкой.

На предплечье мужика явно виднелся след от укола. Очень неаккуратного укола…

.

– Андрей, что это? – прижав руки к груди, всхлипнула Ленка.

– Да откуда ж я знаю! – раздраженно огрызнулся майор. – Я тебе что? Рентген или лаборатория? Судя по всему… – Никитич замер, потирая подбородок.

Фразу не окончил. Задумался.

– Ну говори уж, не томи, – взмолилась Марийка, которая слушала с не меньшим интересом.

– А тебе-то оно зачем? – рыкнул майор. – Тебе девять месяцев положительных эмоций!

– Шесть! – огрызнулась Марийка. – Три уже относила. Рассказывай давай! – грозно уперла руки в бока она, ее глаза при этом азартно блестели.

– Да что тут рассказывать? – отмахнулся майор. – Кабы правда можно было кровь на анализ, – тяжело вздохнул. – Похоже на похищение, – у него на скулах заиграли желваки, нервно дернулись крылья его носа. – Видимо, мужик ценный. Брали аккуратно. Но он оказал сопротивление. Вот они ему и вкатили чего-то в плечо…

– Чего? – раскрыв глаза на пределе возможного, ахнула Семеновна.

– Да фиг же ж его знает! – взмахнул руками Никитич. – Говорю ж тебе, я не лаборатория! – фыркнул, повел подбородком, еще раз внимательно осмотрел склеры спящего мужика. – Судя по всему, конскую дозу снотворного…

– А чего ж он тогда по лесу шел? – очень тихо, словно испуганно, прошептала Ленка.

– А, видать, не рассчитали, – это уже Марийка подключилась к догадкам.

Зря она что ли жена следователя? Да и фармацевт, как никак! Столько лет практики!

– Судя по всему, – с видом знатока заглянула она мужу через плечо, – организм у твоего найденыша оказался сильнее, чем похитители думали.

– Ну да, – кивнул Никитич, с сочувствием глядя на лежащего на кровати мужика. – Он, видимо, все-таки вырвался и сбежал… Похоже, из последних сил шел на свет человеческого жилья по лесу…

В комнате повисла тяжелая тишина. Все стояли и молча сопели. Майор – уважительно, Марийка – задумчиво, а Ленка – восхищенно.