На полковника уставились четыре пары глаз. С тех пор как он объявил карантин и закрыл часть, гражданские приходили к воротам каждый день с просьбами о помощи. Естественно, им никто не открывал, часть была на карантине. «Ну а чем мы им поможем? Нам бы себе помочь», – подумал полковник. Но в последние несколько дней у ворот не было никого. Это и было странно. «По-хорошему капитан прав», – думал полковник. – «Без разведки глупо соваться в город, может и выжившие есть».

– Хорошо, – сказал Сергей Петрович, постукивая пальцами по столу, – но Костин пойдет с вами, и не возражай. Вам нужен медик, мало ли что пойдет не так.

***

Эту часть операции Клименко любил больше всего. Он стелил брезент на пол и аккуратно выкладывал на него все снаряжение. Автомат, магазины, гранаты, нож и даже бронежилет имели свое место. Затем офицер несколько минут любовался этим зрелищем и только потом неторопливо начинал одеваться.

Клименко тщательно подгонял каждую деталь снаряжения, можно сказать, даже с фанатичностью. В этот момент в его глазах было что-то пугающее то, что заставляло Андрея держаться от него подальше.

Костину хватило десяти минут, чтобы собраться и выйти на крыльцо. Покрутив сигарету в руках, он выкинул ее в мусорку и, отправив за ней смятую пачку, направился к точке сбора. Вся группа была уже на месте, и все ждали только Андрея.

– Опаздываешь, – Клименко скривил рот в какой-то безумной улыбке. Перед КПП кроме Костина и Клименко стояли трое солдат, чьих имен он не знал, да и не был уверен, что хотел бы знать.

В тот момент Андрею почему-то показалось, что все еще верят, что будет все как раньше, что им только необходимо добраться до Мурманска, а там им скажут, что инфекцию победили и все спасены.

И если данная мысль у всех только мелькала, то у Лосева в голове она сидела занозой, а его глаза прямо так и транслировали ее будто телеэкраны.

Вообще, Лосев был странным человеком, не имевшим толком образования и непонятно как получившим свое звание. Лосев не был оппозиционно настроен по отношению к власти, но при этом считал, что все чиновники, это воры и их следует посадить хотя бы на всякий случай. Собственно, такое мнение у него было и о коммерсантах.

Поначалу Андрею нравился Лосев и даже хотел с ним подружиться, но позже понял, что это за человек. Добра он не помнил, был жадным и зажиточным, мало в чем разбирался, даже в военной сфере. Видимо поэтому он только и подносил бумажки командиру. Попав по распределению, из небольшого поселка из-под Томска в Сыктывкар, еще по молодости зеленым лейтенантом, Лосев так здесь и остался. Нашел девушку из местных, женился на ней и спустя несколько лет у них родился сын. Но было это тридцать лет назад.

Вот и сейчас Лосев стоял на месте сбора вместе с остальными бойцами, всем видом демонстрируя, что он «Рембо» сибирского разлива, раздавал какие-то советы бойцам. Но судя по их внешнему виду, они в них не нуждались.

Снаряжение солдат, так же как и у Клименко было идеально подогнано. У всех в руках были автоматы, за спиной висели зеленые тубусы одноразовых гранатометов.

– Вы что на войну собрались? – бросил Костин, подходя к группе.

– Мало ли что, – ответил Андрею солдат с заячьей губой.

– Это Заяц, я Пион, а это Дрозд, – представил всех боец. Он был высоким, худым, с серыми глазами. На голове бойца была панама цвета хаки, почему-то в ней он напомнил Костину пасечника.

«Пора бы запоминать всех в лицо», – подумал Андрей.

Расстелив карту на столе в здании КПП, Клименко начал излагать план, не забывая водить карандашом по карте. Солдаты задавали уточняющие вопросы, капитан отвечал. Это длилось минут пятнадцать, но все сводилось к одному, проверить насколько реально проехать к шоссе.