– Андрей, ты доложиться, что с отпуска вышел? Не важно, с кабинета позвонишь, мы и так не справляемся, полроты слегло. Самые тяжелые уже в санчасти. Пошли, пошли, – Клименко буквально потянул Андрея за собой в санчасть.

Сказать, что солдатам было плохо, это ничего не сказать. Следующие сутки Андрей не выходил из санчасти, бегая от одного пациента к другому. Литичка не сбивала температуру, антибиотики не помогали. Симптомы были ни на что не похожи. Судороги сводили мышцы, скручивая тело пациента так, что позавидовал бы любой гимнаст.

В палатах стоял запах рвоты и мочи, кровью был вымазан пол, а беруши не помогли бы от криков больных, даже если бы они были. У некоторых пациентов, кожа на руках стала серой, и все тело покрывали сочащиеся гноем струпья.

Андрей снял измазанный кровью халат и рухнул на диван. Поначалу он их менял, но быстро понял, что остаться чистым не получится. Сергей Петрович вошел тихо и без стука. Рукой показал, мол, сиди и молча пододвинул стул.

– Насколько все плохо? – почти прошептал полковник.

– Не знаю кто доживет до заката. У нас уже два трупа – Костин потер уставшие глаза и попытался встать, но ноги не слушались.

– Я звонил в госпиталь, – сказал полковник, – но похоже ситуация критическая, не мы одни такие. Помощь они не пришлют. В штабе никто не отвечает со вчерашнего вечера.

– Мы что одни? – по телу побежали мурашки. – За эти сутки вся часть слегла. Я не справляюсь с теми, кто в лазарете, не говоря уже об остальных трех ротах… Я… Я не знаю, что делать… – Костин тараторил, его глаза закрывались, а голова прибывала будто в тумане.

– Полчаса назад я отдал приказ об изоляции, – полковник встал со стула и направился к двери, – теперь мы сами по себе.

– А когда это вообще началось? – Костин поднял голову. Под его глазами виднелись почти черные круги.

– Пока ты бухал. Тебя больше недели вообще-то не было, – в голосе полковника слышалось злость смешная с возмущением.

Выдохнув, Сергей Петрович продолжил уже более спокойным голосом:

– День на третий. Причем как-то резко. За несколько дней больницы заполонили, потом у нас в части эпидемия вспыхнула, поначалу никто не обратил внимание, сопли кашель, в общем, обычная простуда, дождь ведь постоянно идет, чему удивляться. Хотя началось, может быть и так же, как на гражданке, просто мы не заметили. Врач-то наш бухал. Да ладно, сам же отпустил, все понимаю, тем более повод такой, – полковник похлопал Андрея по плечу.

В кабинете была тишина. Андрей бросил взгляд в окно – «Опять этот чертов дождь». Уже который день в воздухе висела изморось и просвета не намечалось. Честно говоря, когда Андрею сообщили о гибели родителей, он подумал, что небо плачет по ним. Это было глупо, но почему-то эта мысль ему нравилась.

– Мертвецки тихо, – кривя рот в улыбке сказал Барон.

– Ты дебил? – Лосев покачал головой.

– Шутки шутками, господа офицеры, но что будем делать? Штаб не отвечает, по телеку тоже ничего, причем в прямом смысле. Никогда не думал, что может сложиться такая ситуация.

– Ну надо действовать по инструкции, – поднял голову Клименко. Его руки были сложены в замке на столе, – распечатаем красный конверт и…

– Уже, – перебил его полковник. – Там приказ прибыть в Мурманск в кратчайшие сроки. Но это в двух тысячах километрах от нас. Когда писали этот приказ, вряд ли думали о таком.

В воздухе повисла звенящая тишина то, что так не хватало в последние дни Андрею. Несколько минут все молчали, затем Барон прервал тишину:

– Значит едем, ну а что делать.

– Нужна разведка, – оживился Клименко, – нужно идти в город и посмотреть, что там вообще.