Развернувшись, я посмотрела на своё отражение в зеркале. Красное платье, которое почти доходило мне до колен, идеально обтягивало фигуру и выгодно подчёркивало все мои достоинства. Волосы водопадом спадали на плечи, кокетливо обрамляя лицо, а на губах играла яркая помада. Я была готова на тысячу процентов… сбежать отсюда!

– Эх, как же я ненавижу тебя, Белов! – прошипела я, сжимая кулаки. Ногти впивались в ладони, но боли я почти не чувствовала.

Но в этот момент послышался стук в дверь.

– Звёздочка, ты там скоро? – раздался папин голос.

– Да, иду я, иду! – крикнула я, пытаясь изобразить бодрость, хотя на самом деле больше всего на свете мне хотелось зарыться под одеяло и притвориться, что меня здесь нет.

Собравшись, я сделала несколько глубоких вдохов, поправила платье и в последний раз взглянула на своё отражение. Не могу же я на самом деле спрятаться тут, как какая-то испуганная школьница. Хотя… это очень заманчивая идея. С другой стороны, я слишком долго не видела своих родных, чтобы отказывать себе в этом удовольствии из-за какого-то… Белова!

Открыв дверь, я выплыла в коридор – грациозно, как тюлень на суше, – и начала спускаться по лестнице, чувствуя себя героиней какого-то дурацкого фильма. В моём случае это была комедия с элементами триллера. На первом этаже уже стоял Илья, сияя, как начищенный самовар. Увидев меня, он издал театральный вздох восхищения.

– Вот это да! – присвистнул брат, окинув меня оценивающим взглядом. – Друг мой, похоже, нам с тобой придётся работать личными телохранителями на этих праздниках, если моя сестрица решит куда-то выбраться.

– Ты прав… – раздался до боли знакомый голос, бархатистый и чуть хрипловатый. От этого звука по спине пробежали мурашки. Проклятье!

Максим.

Сердце сделало кульбит и рухнуло куда-то в область желудка, образовав там плотный комок ужаса. Я чуть не навернулась с лестницы – то ли от злости, то ли от волнения, то ли от внезапного желания провалиться сквозь землю. Сделав вид, что изучаю узор на ковре (который, к слову, напоминал психоделический шедевр из 70-х), я украдкой взглянула на него. И конечно же, он уже смотрел на меня. Его взгляд, тёплый и внимательный, скользил по мне, заставляя кожу покалывать. Это было так… непривычно. Совсем не похоже на те насмешливые, полные ироничного превосходства взгляды из детства. И от этого становилось ещё страшнее.

Но тут мой взор наткнулся на… неё.

Рядом с Максимом стояла девушка. Высокая, стройная, с идеальной укладкой и ослепительной улыбкой. В элегантном красном платье она выглядела так, как будто только, что сошла со страниц Vogue. Держалась она за его руку… словно… он её собственность.

Вот так сюрприз!

«Двойной удар ниже пояса, братец. – обречённо подумала я. – Мог бы и предупредить!»

– Привет, Жень. – Максим улыбнулся, и эта улыбка… была тёплой, искренней. Без тени той насмешки, к которой я так привыкла. – Ты… повзрослела.

«Ещё бы! Столько лет прошло!» – хотела я съязвить, но слова застряли где-то между комком в горле и внезапно пересохшим языком.

Мой взгляд скользнул по нему – по идеально сидящему пальто, белоснежной рубашке, по слегка отросшим волосам, которые он так небрежно, но чертовски привлекательно зачесал назад, – и остановился на руках, где он держал два букета. Один – пышный, с алыми розами, источающими дурманящий аромат – для мамы. А второй… мой вздох застрял где-то между лёгкими и горлом. Белые пионы. Мои любимые.

Погоди-ка… откуда он знает?! Неужели Илюха проболтался? Вряд ли… он свято хранит мои маленькие слабости. Хотя… Белов всегда был проницательным… даже слишком.