Постепенно все стали расходиться. Лена с Вовочкой тоже пошли дальше. Мальчик без умолку рассказывал маме про слона и старался как можно громче топать ногами.

Двор опустел, словно и не было удивительного происшествия. На площадке между домами одиноко помахивала заиндевелыми лапами высокая елка. Снежинки искрились в воздухе.

Скоро новый год. Время чудес.

Ух, как тут холодно наверху! Бррр. У нас-то всегда огонь горит, да в котле вода кипит. И мы вокруг очага скачем. Даже жар берет. А здесь все копыта в снегу отморозишь. Нынче я головешку вытянул – мне идти мелюзгу уму разуму учить. Только сначала – за картошкой.

Ну и темная ночка – ни черта не видать! Ээээ, хвост отпустите, окаянные! Фу, дурак, за елку зацепился. Где же яма с картофаном? Бесенок сказал, что справа от месяца. А нету тут ни месяца, ни луны, только мухи белые на нос садятся. Ееее, куда это я крякнулся? Ффф, запах картохи. То, что надо! Сюда ее, в мешок! Ыыы, тяжелый, зараза.

Теперь еще уголь на станции свистну, и готово! Ну, навалило снегу, хоть вилами разгребай! Виихххх, что это пронеслось? Дыма и пара, как в пекле, а летит, что стрела. Чур меня, чур!

Паролет? Дымоход? Паровоз! Точно, мне чертята рассказывали.

Сарай должен где-то быть с углями.

Дурень я, надо было из-под нашего котла и взять, а не здесь бродить. Дверь, дыыыц, чуть рога себе не отшиб, тьфу, потолок низкий.

Угли – в мешок к картошке, и бежать уже со всех ног.

На встречу с Микулашем1 и ангелом.

Мы, хоть и черти, слово держим. Каждый год в начале декабря2 встречаемся такой компанией и к детворе идем.

Микулаш в шубе красной и высокой шапке с крестом, посох держит, конфеты да пряники послушным мальчишкам и девчонкам несет, ангел с крыльями белыми за спиной епископу поддакивает.

А я что? Я черт, в мешке картошку несу и угли, для тех, кто не слушался и безобразничал.

Такой уговор.

Никогда бы не подумал, что буду красться в собственный дом ночью, как настоящий преступник! Он улыбнулся.

Для такого случая оделся соответственно: джинсы, черная кожаная куртка, перчатки. За пазухой – гвоздодер. Он ему еще пригодится.

Вот и дом. Окно на первом этаже не закрыто, сам об этом позаботился. Легонько толкнул створку и протиснулся внутрь.

Не видно ни черта, а фонарик включить страшно – с этой стороны могут увидеть соседи. Глубоко вздохнул. Пахнет елкой, сдобными булочками и кофе. Значит, Леночка купила елку, как обещала. Она хотела именно живую. А кофе с булочкой она перекусила перед отъездом к родителям. Поехала обсудить с мамой праздничное меню.

Глаза немного привыкли к темноте. Он сделал пару шагов. Ноги ступали по мягкому ковру. Ох, если бы Леночка увидела его в ботинках, убила бы точно! Вадик двинулся быстрее.

Ноги тут же запнулись обо что-то невидимое. Пока летел, зацепил вазу. Грохот, ругань и топот. Вадик прислушался. Тишина. Должно быть, показалось.

– Да будь не ладен этот вазон! – прошептал он и стал шарить по полу. Руки наткнулись на колючки, – Ай! – В нос ударил еловый запах. Все ясно, жена бросила елку по центру комнаты.

Ладно, за дело!

Пробрался в спальню. Фонарик осветил знакомую обстановку. Подошел к небольшой картине и отодвинул в сторону. В стену вмурован сейф, совсем крошечный.

Победа близко. Кода он не знает, зато может забрать сейф целиком. Почему бы и нет? Таков план.

За спиной зашелестело. Он замер, по спине побежали мурашки. Медленно развернулся и посветил на дверь.

Тяф! Бибик сидел на пороге и вилял хвостом. Перед ним лежал тонкий поводок.

– Ты-то здесь откуда? – выдохнул Вадик. Он был уверен, что жена взяла собаку с собой.