– Ну, что? Поедешь со мной? Небось, больничные то харчи надоели? – пробасил дед и поставил внучку на пол.

От деда пахло морозом и еще чем-то неуловимо родным.

– Напишите мне объяснительную, что отказываетесь от дальнейшей госпитализации! Я на себя такую ответственность брать не буду! – медсестра серьезно смотрела на бабу Галю, взывая к ее разуму, но в глубине души понимала, что сопротивление бесполезно. Эта бабуля только с виду хрупкая, а на самом деле прет, как танк к своей цели.

– А вдруг вы ее похищаете? Откуда мне знать, какие у вас там отношения? – голосила медсестра, все больше краснея.

– Да как же это! Да вы что! Видно же, что мы с ней на одно лицо! – бабушка приспустила маску и попыталась сделать добродушную физиономию, вышло глупо. Без масок в больницу не пускали, и из-за них пришлось таскаться по всему району, потому как все аптеки уже были опустошены такими же неподготовленными посетителями. Лицо не сложилось, медсестра чуть не прыснула со смеху, да вовремя сдержалась. Ну, в возрасте человек…

– А вы маме позвоните? Она расскажет, что это никакие не похитители, а мои бабушка с дедушкой, – несмело предложила Наденька.

Две взрослые женщины обернулись к девочке, у обоих брови были сурово сдвинуты к переносице и обе вознамерены были ругаться. До конца! До победы! До первой крови! Некоторым дамам только дай волю, они такой хай поднимут на пустом месте. А тут женщины опешили, потому что такой простой идеи, чтобы развеять сомнения им в голову не пришло.

– И вообще, это же не самовольный уход! Мне врач сегодня сказал, что меня завтра выписывают, – добавила девочка, отодвигаясь за деда под взглядом двух противостоящих дам, – а за справкой мама потом заедет…– совсем тихо добавила она.

– Точно, – воскликнула бабушка и начала рыться в сумочке в поисках телефона. Медсестра гордо продефилировала за свой стол и быстро нашла в тетради с записями нужный номер телефона. С чувством превосходства, глядя на Галину, она показательно набирала номер.

– Ну-ка, милая, пойдем-ка в твою палату, пока мы под перекрестный огонь не попали, – шепотом сказал дед Миша. Он женские разборки очень не любил, а его обаяние, на которое они с Галей очень надеялись в этой афере, медсестру не покорило.

– Пошли, – Наденька взяла его за руку, и они тихонько прокрались в палату, подальше от разбушевавшегося противостояния.

– Так, – дед, как партизан смотрел в приоткрытую дверь, слегка согнув колени – ты давай, пока щетку зубную пакуй, ну и остальные вещички. Вроде маме дозвонились, что – то пишут, – поделился он стратегически важными моментами.

Наденьку уговаривать не пришлось, она быстренько переоделась, освободила свою тумбочку и даже сняла постельное белье, чтобы тете Тане поменьше работы было.

– Фууууух, кажется, обошлось, – дедуля забрал сумку из рук девочки и смело вышел в коридор. Пока бабуля улаживала формальности и расшаркивалась с дежурной, они проследовали в раздевалку за верхней одеждой. Еще мгновение и шумные посетители удалились. Медсестра выдохнула с облегчением.

– Ловелас, – тихо буркнула бабушка, проходя мимо деда так, чтобы внучка не услышала.

– Ну, Галя, ну я же старался!

– Эх, старался он! А опять все мне пришлось. А я же говорила, что надо сыну позвонить, а он заладил свое: "Разберееемся" – бабуля передразнивала мужа и начала снова распаляться.

– Бабушка, – звонко перебила ее Наденька, – а правда, что новый год отменили?

– Девочка моя, как исхудала – то. Ироды!!! – женщина, наконец, переключила внимание и, погрозив кулаком на больничные окна, продолжила причитания, – совсем детей не кормят! Конечно, выздоровеешь тут у вас, как же.