– Куда вы направляетесь?

– В кафе. Мой жених скоро заканчивает там работу. Мы всегда возвращаемся домой вместе.

В некотором смысле это правда. Серджо – коллега по ГПД и официант в «Казина дель Лаго». Он притворяется ее женихом – он хотел бы быть ее женихом, – но он всего лишь прикрытие. Квартира его семьи находится у подножия Испанской лестницы. Если ситуация станет слишком рискованной, она отправится туда вместо кафе.

Однако солдата, похоже, не интересует ее личная жизнь. Теперь она видит, что он совсем ребенок, ему едва исполнилось семнадцать. Неудивительно.

– На другой стороне улицы, в отеле «Флора», произошла стрельба. Преступники убили нашего командира. – Она широко раскрывает глаза, изображая удивление. – Вы ничего не слышали?

Но она все-таки слышала. Она никогда не забудет этот звук. Щелчок золотых дверей, выстрел из револьвера, удар о стену отеля. Звук был настолько коротким, насколько это возможно, и означал конец целой жизни. Никакого шанса на искупление – и безгрешная жизнь в дальнейшем.

– Я действительно слышала… что-то… я не знаю…

– Вы же знаете, что мы очень щедро вознаградим вас за любую информацию.

Секунду они смотрят друг на друга, как двое детей в игре «Гляделки», притворяясь, что верят в ее правила, в ее ложную опасность.

Наконец он возвращает ей бумаги, опускает фонарик и приподнимает фуражку. Она кивает, поворачивается и продолжает подниматься по склону, все еще чувствуя на себе его взгляд.

Слава богу, пока она свободна.

– Он больше не с Анитой.

После их встречи в холле гранд-отеля «Флора» Вивьен расспрашивала окружающих о Джоне Ласситере. Это было не в ее духе – интересоваться мужчинами – обычно они сами начинали рекламную кампанию сразу после знакомства: «Вот мои конюшни; жду подходящую женщину; ситуация временная». Вивьен казалось, что она уже все это слышала. Но Ласситер был другим. Для такого дерзкого и уверенного в себе человека он старался не так сильно, как она привыкла.

Сначала Вивьен предположила, что он не пытался, поскольку все еще был с Анитой Пачелли. Пачелли казалась такой неукротимой силой в итальянском кинематографе, что, влюбись вы в ее мужчину, могли бы стать самой ненавистной женщиной в стране. Ее имя при рождении неизвестно, а ее происхождение в лучшем случае туманно – ходили слухи о тунисских или ливийских корнях, семье, разлученной войной, крайней бедности в юности. Прежде всего, она была любимицей Ватикана: светловолосая красавица, которая забрала Маргариту, маленького ребенка, пострадавшего от войны, прямо из монастырского приюта. Но только после того, как Анита вышла замуж за эмигранта Джона Ласситера, усыновление, согласно итальянским законам, стало законным и завершенным.

Итальянское семейное законодательство представляло собой непроходимые дебри в попытке удержать родителей и детей вместе, а женщин – дома путем принудительного заключения брака и незаконности развода. Женщина, забеременевшая не от своего мужа, может обнаружить, что ее имя вообще отсутствует в свидетельстве о рождении, что ее законный муж имеет все права опеки над своим небиологическим ребенком, и только следующий на очереди – биологический отец.

– Но это абсурд, – заметила Вивьен Клаудии Джонс, звезде фильма «Когда не останется ничего», которая рассказывала ей о Джоне Ласситере.

Вивьен стала регулярно проводить время в гримерке Клаудии, а не в комнате сценаристов, где стены с большими окнами часто привлекали к ней похотливые взгляды прохожих мужского пола. Эти итальянские мужчины – плотники, разнорабочие, грузчики – излучали странную первобытную силу, несмотря на то, что были ниже Вивьен, которая на каблуках приближалась к шести футам