Как выяснилось, этим их содействие не ограничилось, Димка еще и Васька успел вызвать, как видно решив, что без него тут никак не обойтись.

Неизвестно, что именно тому было сказано, но примчался он очень быстро, обвел соколиным взором картину происшествия, выяснил все детали случившегося у гаишника, который еще не уехал в больницу с напарником, сплюнул, а после выдал длинную и очень умело сплетенную матерную фразу, основной смысл которой сводился к тому, что, если не знаешь, как заниматься любовью с женщиной, так лучше удовлетворяй подручными средствами себя сам. Это проще, быстрее и не умножает энтропию Вселенной.

Закончив изливать душу, он достал из кармана пачку сигарет State Line, запас которых у него был крайне велик, ибо он еще в том году изъял пять коробок у одного обнаглевшего барыги-палаточника. Две раздербанил между коллегами, а остальное себе оставил, рассудив, что так вроде честно получается.

– Олежка, тебе уже сказали, что ты попал? – ласково спросил он у Ровнина, закуривая.

– Да, – глухо буркнул юноша, не отрывая глаз от асфальта.

– Детально? – уточнил Васек, затягиваясь. – Во всех красках?

– Нет, – все так же односложно ответил Олег.

– Как всегда, все самое приятное и сладкое оставили мне, – подытожил оперативник. – Беда. Хотя сейчас недосуг, позже тебе все объясню. Так, слушай меня, только очень-очень внимательно. Сейчас едешь в контору, и боже тебя сохрани из нее нос свой высунуть наружу до того, как я вернусь. Что бы ни происходило, кто бы тебе чего ни говорил, кто бы ни позвонил, как бы на «слабо» не брал – сидишь в нашем кабинете, точно к стулу привязанный. Ни шагу за дверь! Ты понял меня?

– Понял.

– Повтори! – В голосе Васька веселья никакого уже в заводе не имелось, только жесткость и требовательность.

– Сидеть в отделе, ждать тебя.

– Хоть что-то сегодня сделай правильно, малой. – Старший коллега выплюнул сигарету изо рта, взял Олега за шиворот и рывком поставил на ноги. – И усвой одну простую истину – это не нам нужно! Мы что? Мы дальше жить будем, хуже или лучше, но будем. А по тебе уж полчаса как Елшанское кладбище грустить начало: чего это Ровнин задерживается? Где его черти носят?

Последние фразы Олегу были не очень понятны, но он, несмотря на все смятение чувств, охватившее душу, осознавал, что сейчас не время для вопросов.

– Леха! – окликнул пэпээсника Васек. – Отвези этого недотепу к нам и до входа проводи. Убедись, что внутрь зашел, понял? И вообще – как прибудете на место, ушки на макушке держи. Не факт, что они быстро просекут тему, но кто знает?

– Не первый день на свете живу, – пророкотал рослый милиционер с усами а-ля «Песняры», поправив ремень АКС. – Чего, встрял пацанчик?

– Есть маленько, – поморщился коллега Олега, доставая новую сигарету. – И мне веселую жизнь устроил. Я уж с центровыми ляльками в баньку намылился, после трудного дня расслабиться хотел, а тут на тебе – хватай мешки, вокзал отходит.

– Не бздо, малой, – хлопнул Ровнина по плечу своей лапищей пэпээсник. – На югах похуже расклады бывали. Тут так, семечки.

– Ага, – пробормотал юноша, который никак не мог взять в толк, по какой причине так волнуется Васек. Нет, многие его коллеги опасались недавно созданного управления собственной безопасности, в которое, по слухам, набрали тех еще волкодавов, но они вряд ли в него с ходу стрелять станут. Будут допросы, рапорта, может быть даже суд. Но тут прямо как на войну сборы. – Наверное.

– Давай, чего встал? Пакуйся в машину, – раздраженно толкнул его в спину Васек. – Времени у тебя нет, Олежка. Совсем нет. Да, вот еще что – все Санычу расскажешь. До малейших деталей. Если он уже свалил домой – звони и вызывай, ему там идти пару шагов. Я пока в городе пошустрю, а он… Он знает, что делать.