…Последнее, что успел заметить Львёнок, это голубого цвета руку, державшую переливающийся синий меч. Успел увидеть два огненных шарика, вырвавшихся из чёрного дула ружья Шаваца, и ощутить сильную боль в груди. Боль продолжалась не больше секунды и растворилась.

Вместе с болью растворился и Львёнок, погрузившись в темноту, окружившую его со всех сторон.

В темноте пахло почему-то не то мандаринами, не то персиками…

Запах мандаринок (или, быть может, персиков) становился всё сильнее и сильнее. Львёнок, окружённый темнотой со всех сторон, чувствовал, что куда-то летит.

«Наверное, это очередной дурацкий сон, ― подумал Львёнок. ― Не бывает у людей пауков в желудках, пауки не превращаются в монстров и тем более не стреляют из ружья. Наверное, мне это всё снится».

– Мур-мяу! ― вдруг услышал Львёнок. ― Мяу-мурр!

«Ну вот ещё сюрприз! Быть может, я просто сошёл с ума? Да. Явно я заболел», ― решил Львёнок и неожиданно услышал:

– Мрр… Привет, мрр… Ты не сошёл с ума, мрр-мяу. Я, конечно, не могу сказать о тебе, что ты абсолютно здоров, ― посмотри вниз, ― но с рассудком у тебя всё в порядке. Можешь мне поверить, мяу-мурр.

Львёнок точно не знал, где в темноте находится верх, а где низ, но вокруг начало проясняться, и первое, что предстало его изумлённому взору, был Кот. Причём это был не просто Кот. Во-первых, на всех четырёх лапах его были надеты бархатные сапожки, а во-вторых…

– Мама!.. ― произнёс Львёнок.

…Во-вторых, это был Кот Семён, с которым Львёнок играл и которого очень любил. Но Кот Семён умер уже много лет назад. Ведь коты не живут долго.

– Сёма, неужели ты? ― спросил Львёнок, не веря своим глазам.

– Мрр, я, ― ответил Семён. ― Я пришёл встретить тебя. Мы ведь с тобой оба семейства кошачьих. Не так ли? Мрр.

– Но, Сёма, как же это получается, что мы разговариваем и понимаем друг друга? Ведь ты Кот, а я человек!

– «Язык живых понятен всем живым», ― процитировал Кот. ― Кажется, это было твоё выражение. Посмотри вниз, ещё раз тебе говорю!

Львёнок, наконец-то разобравшийся в пространстве, посмотрел вниз. Где-то глубоко (или далеко, или низко) лежал он, Львёнок, или, точнее, его ― Львёнкино ― тело, на больничной койке, подключённое к каким-то мигающим разноцветными кнопочками аппаратам, а вокруг бегали и суетились люди в белых халатах. Но Львёнок не был полностью отсоединён от тела. С тем, «нижним» Львёнком его связывала тоненькая серебристая цепочка, которая всё время удлинялась по мере отдаления Львёнка, но не рвалась.

– Я умер? ― спросил Львёнок Кота в бархатных сапожках.

– В какой-то мере, ― ответил тот.

– Хм… В таком случае я не говорю на «языке живых», ― съязвил Львёнок.

– Ошибаешься, ― ответил Семён. ― Ты и теперь живее всех живых… Впрочем, это уже не твои слова, ― фыркнул Кот, ― но какая разница? Главное, что мы понимаем друг друга.

― Да, ― ответил Львёнок, ― понимаем… Хотя… Честно говоря, я ничего не понимаю.

– Мяу! Вот сейчас ты верно говоришь. Вы, люди, думаете, что знаете о Мире и жизни всё. А на самом деле ― ничего. Вот поэтому и не понимаешь.

– Можно подумать, что ты, Кот, понимаешь в жизни больше меня, ― обиделся Львёнок.

– В той жизни, может, и не больше, но шире. А в этой… В этой жизни нам ещё предстоит поучиться кое-чему.

― Ты, Кот, говоришь загадками. Я привык мыслить чётко. То, чего я не вижу, не существует. И вообще, запутался я. Это, наверное, всё-таки просто сон. Я сейчас проснусь у себя дома в своей кровати, и всё. ― Львёнок попытался ущипнуть себя за ухо, чтобы проснуться, но всё осталось на своих местах. ― Сёма, если я умер, значит, я не могу думать. У меня не может быть никаких мыслей! Но я чётко вижу внизу себя. Значит, всё-таки я на том свете…