Дед махнул рукой, потёр бороду и произнёс, оглядываясь:

– Разговор у меня к тебе, внучка, не хочу, чтобы другие нас слышали.

Ксения подошла к входной двери и закрыла ее на ключ.

– Говори, здесь мы с тобою одни.

– Привиделась мне Богородица. Ты же знаешь, что наш собор – это собор Покрова Пресвятой Богородицы?

– Конечно, знаю.

– Так вот, внучка, в нашем храме теперь фабрика открылась по изготовлению пуговиц. Завезли в храм огромные станки, которые целый день ужасно стучат и трещат, шум стоит неимоверный.

– А что тебе Богородица во сне сказала?

– Богородица сказала так: «Не верите в Бога, так не верьте, но не надо над ним издеваться!»

– Дед, ты о чем говоришь, как она тебе это сказала, и что значит издеваться? Что она имела в виду?

– Думаю, эти станки. Они ужасно стучат и совсем не в такт нашим молитвам. Получается, что намоленное столетиями место разрушается этим ужасным стуком. Попроси Васю убрать оттуда фабрику.

– Дедушка, как ты себе это представляешь? Ты понимаешь, что это не Вася делает, не он установил эти станки, и завод – не его личная собственность, а сила сегодняшней власти. Мой муж бессилен что-либо менять, он всего лишь исполнитель указов, он не может заниматься отсебятиной и диктовать свои правила.

Григорий Акимович обиженно слушал внучку и молчал.

– Если честно, – продолжила Ксения. – То я думала, что ты уже не ходишь в храмы, понимая, что своими действиями ставишь под удар себя, меня, Василия и еще не рожденных правнуков.

Слезы навернулись на глаза Григория Акимовича:

– Я думал, что мы родные люди.

– Родные! – подтвердила Ксения. – И мне, дедушка, хочется помочь тебе, но я не имею такой возможности и с мужем такого разговора завести не могу, он атеист и во все эти церковные штучки не верит. Фабрика – это не его детище, это решение, принятое на высоком уровне, и она будет независимо от того, что мы с тобой захотим. Станки выбивались в Челябинске с большим трудом, кстати, должна прийти ещё одна партия через два дня. Так что не надо просить меня о том, что я сделать не могу. Тем более с такими разговорами приходить ко мне на работу не надо, я дорожу ею, и муж мой своей работой тоже дорожит.

На том разговор и закончился. Григорий Акимович сухо бросил всего одно слово «прощай», хлопнул дверью и быстро зашагал, удаляясь по длинному пролету коридора больницы.

Эта история получила неожиданное продолжение.

Через два дня на фабрику, расположенную в здании Покровского собора, привезли новое оборудование из Челябинска.

Василий сам встречал вагон, присутствовал во время перевозки от железнодорожной станции до фабрики, и под его руководством осуществлялся надзорный контроль при установке станков в помещении Покровского собора.

В этот момент с Щемиловым случился внезапный удар. Он потерял сознание и упал. Ему оказали необходимую помощь и на служебной машине отвезли в больницу, где привели в чувство и обследовали. Выяснилось, что у него отказали ноги. Когда об этом сообщили Ксении, она мгновенно вспомнила слова цыганки: «Обижая других людей, он будет получать ответные удары»

Пророчество начало сбываться очень стремительно. Василий неожиданно для всех сделался инвалидом. А Ксения стала женой инвалида, не прожив с ним в благополучном союзе и года. В городе все судачили о случившемся, некоторые видели в этом происшествии Божье наказание. Так и говорили:

– Ваську Бог наказал за то, что храмы рушил!

Теперь на Ксению соседи смотрели даже с жалостью, но в этой внешней жалости просачивалось наружу злорадство. Поговаривали, что у них скоро отнимут квартиру в центре города и переселят на окраину или в общежитие. А в их квартире будет жить новый ОГПУшник – тот, который займёт должность Щемилова.