– Ага, видел я – чуть термос не уронил. – Эльф покачал головой и сказал с сочувствием: – Наверное, зрения лишился.

– Если насекомые когда-нибудь станут большими и захватят власть на планете, у тебя есть шанс сохраниться. Будешь протирать им прекрасные глаза замшевой тряпочкой, – усмехнулся Тракторист. – Но в горьком одиночестве – у остальных они выпьют всю кровь.

– Вообще-то я тоже ему посочувствовал… – как бы обидевшись, заметил Пилот.

– Во-первых, у тебя был практический интерес – кадр сделать, а во-вторых, это твой термос встал у него на пути. Думаю, решение трибунала оводов будет не в твою пользу. Увы…

И Тракторист в притворном разочаровании развел руки.

– Так что насчет лифта? Прокатила тебя дама? – вернулся к прежней теме Эльф.

– В больницу к Стасу я потом долго не приезжал. Слава богу, повода не было. А когда приехал на поминки, как-то в голову не пришло в лифте кататься.

– На поминки? Неужели дама сама стала пассажиром?

– Думаю, не стала. Это были поминки по Стасу.

– Да ладно!.. – Эльф даже привстал. – Что случилось?

– Рак. Стремительный и неумолимый. И как ни банально – рак желудка. Он умер прямо по ходу химиотерапии. Я звонил ему накануне… Его неузнаваемый шелестящий голос меня поразил:

– Хочу на футбол еще разок сходить.

– Лечись, и вместе сходим.

– Знаешь, не думал, что проработаю всю жизнь в районной больнице, а сейчас смешно… Но не обидно.

Пилот умолк, пригубил остывшего чаю и выплеснул остатки в траву, договорил:

– Пока я соображал, что ответить, он отключился или трубку уронил… Больше я его не слышал и не видел. Он вскоре умер.

– Же-есть… – еле слышно проговорил Эльф.

Стало тихо – ни ветра, ни зуда насекомых. Как будто кто-то невидимый объявил минуту молчания.

Скрипнул стульчик. Это поднялся Тракторист, объявил:

– Дождь кончился.

Пилот и Эльф за разговором не заметили, что капли перестали барабанить по навесу. Оба подхватились надевать защиты и заскорузлую от болотной грязи амуницию. Пять минут спустя завели квадрики… А спустя час карабкались по спине дракона. Склон древнего хребта Ошниёр был округл и умеренно крут, по его срединной линии тянулась цепочка причудливых скальных останцев, напоминавших гребень сказочного дракона.

Тракторист оставался на плато у подножия хребта, наблюдая за товарищами в бинокль, пока они не скрылись за скалами на вершине. Тогда он поднял в воздух квадрокоптер и отправил его присматривать за покорителями гор, попутно снимая виды осенних склонов. Управляя дроном, Тракторист не забывал ворчать:

– Похоже, сезон закончен. Прогноз обещает мокрый снег и заморозки, камни станут ледяные, скользкие… Начнется долгое унылое межсезонье.

И правда, так и вышло.

Быстро закончилась яркая осень, миновала осень безлистая. Лег снег. С наступлением зимы товарищи поменяли квадроциклы на снегоходы…

– Добро пожаловать в белый лифт! – воскликнул Пилот, глядя на раскоп в глубоком снегу. – Откуда ж он только взялся тут. – Он имел в виду не раскоп, а образ…

Февральский вечер неспешно затягивал горную тайгу густыми сумерками. Квадрат, вырезанный в глянцево-белом снегу, был прокопан до мерзлой земли. Сухую траву на дне слегка присыпало последним снегопадом. Посредине проступал след от компактного кострища.

– Лыжники копали, – констатировал Тракторист.

И в самом деле – ходят в горы лыжники-экстремалы. Их немного, но они есть. Ставят зимний лагерь на кромке леса, а поутру поднимаются на плато, карабкаются на склон и делают единственный спуск. На большее не остается ни времени, ни сил. «По сути, – пришел однажды к выводу Пилот, – мы делаем то же самое, только на снегоходах…»