– Не надо, ничего не надо.

Рука была горячая. Раскаленная. Жар через куртку пробрал Пилота. Он дернул плечом, скинул руку пацана. Молча на него уставился.

– Я ж говорю, ничего не надо.

– Что с тобой? – спросил в недоумении Пилот. – Крестик-то твой как, не болит?

Веня расстегнул ворот. Карминовый ожог от крестика покрылся золотистой поволокой.

– Во мне что-то происходит. Я ночью под одеялом весь мерцаю. Чувствую, что горячий, как самовар. Но ничего не прожигаю. Только живые чувствуют мой жар, когда касаюсь. Но я стараюсь никого не задевать.

– Ты меняешься… нет, перерождаешься…

– Не приезжай сюда больше. Слышишь?

Он в упор уставился в глаза Пилота своим прежним пронзительным взглядом.

– Почему? – прошептал Пилот.

– Меня здесь не будет. Скоро. Завтра. Она заберет меня к себе домой. – Веня на мгновение умолк. – Это такой странный дом…

– Все-таки она тебя не оставила…

– Я вижу, как все будет. Я вообще много вижу теперь. Намного больше, чем раньше.

– Ты только про себя видишь? Или про всё?

– Не знаю. – Веня закрыл лицо ладонями, и Пилот увидел теплое оранжевое мерцание между пальцами мальчика.

– Я стану пылью. Она будет густая, как золотая пудра. Горячая и сияющая. Тогда я стану другим существом – без глаз и ушей я буду видеть и слышать. Буду чувствовать всё, вообще всё, только не могу объяснить как. Потом я весь упаду… ну, то есть провалюсь внутрь себя. Стану оранжевым шаром, который крутится так быстро, что не углядеть, будто просто висит на елке…

Она мне пошлет сигнал, и я улечу. Мое одеяло отбросит на соседнюю койку – Толян проснется и с перепугу заревет. Придет Степаныч, увидит, что меня нет, и поднимет шухер.

Пилот прикоснулся к стриженой голове мальчика. Его рука завибрировала, наливаясь оранжевым цветом и теплом. Пилот увидел вокруг смутные образы и руку отдернул.

– Ты в самом деле хочешь стать таким, как она?

– Очень.

– Наверное, потому, что она уже тебя изменила. Ведь ты теперь не обычный человек.

– А новую директрису тоже захотят уволить и даже в тюрьму посадить. Но ей ничего не будет.

– Было бы за что… – усмехнулся Пилот. – Она-то в чем виновата?

– Только в Липе.

– Знаешь, Венька, мы никому не судьи.

– Теперь неважно… – Веня помолчал. Махнул рукой и снова заговорил:

– Будет дознание, разные строгие дядьки понаедут – кто в форме, а кто без. Эти допрашивать всех станут и бумаги строчить. Еще пара насмешливых бородатых мужиков будет везде расхаживать, приборами мерять-измерять… Ученые из какого-то института. Про меня скажут, что в меня попала шаровая молния. Испепелила в прах, вроде такие случае известны.

– Оригинальная мысль…

– В общем, меня не найдут.

– Не найдут… – эхом повторил Пилот.

– А кем я стану, у меня объяснить не получится.

– А я попробую… – Пилот с минуту подумал: – Ты сам станешь чем-то вроде шаровой молнии. Золотая Баба превратит тебя в энергетическое существо, и ты сможешь быть одновременно в разных местах. Так они устроены, эти Золотые люди.

– Я всё себе представляю, но у меня нет слов, чтобы рассказать.

– А у меня есть слова, но нет полного понимания, как это все происходит.

Пилот потянулся приобнять парнишку, но спохватился и продолжил:

– Существует такая наука – квантовая физика. Она пытается описать крохотные частицы энергии – их суперпозиции и запутанность, неопределенность, нелинейность времени и много чего еще. Однако она не признает Эфир, где все эти частицы обитают. – Пилот перевел дух, взглянул на Веньку, тот слушал отрешенно, закинув голову кверху и глядя в небесную гладь. – Ты станешь мгновенной текучей энергией, которая моментально перемещается в космосе, а точнее – в Эфире.