Держа в одной руке вырванное сердце, другой, она поднесла мёртвого младенца к полусгнившей груди, словно мать, что хочет покормить своё дитя. Какие-либо признаки агрессии в ней улетучились. Маруська вложила вырванное сердце в разорванную грудь младенца, после чего, начала издавать непонятные, тихие звуки, будто обращаясь к нему в надежде, что сейчас он оживёт. Минут пятнадцать она тряслась над ним, словно кошка над мёртвыми котятами, ожидая, что вот-вот они откроют глаза. Но, ничего не произошло. В ярости она отбросила сердце и издала тот самый, истошный крик. После чего, вместе с мёртвым младенцем на руках убралась прочь через разбитое окно.

В тот момент мужики, хоронившие все эти дни людей, вспомнили, что Маруськина могила была единственной, на которой никогда не лежал снег. Тогда-то, словно по щелчку, в головы мужиков пришла мысль разрыть могилу, дабы проверить её содержимое и узнать, не почудилась ли сторожу вся эта мистика. Несмотря на промёрзшую в эту пору года землю, могилу раскопали достаточно быстро. От увиденного, даже деревенские мужики застыли от страха, а со временем и вовсе поседели.

Гроб был вскрыт, а внутри, как точно описанная со слов сторожа Маруся, державшая в руках полусгнившего младенца с разорванной грудной клеткой. Только на этот раз, она не подавала никаких признаков жизни и не пыталась кого-то задушить. В тот момент кто-то и выкрикнул из толпы мысль о том, чтобы залить могилу цементом, дабы нога Маруськина более никогда не ступала в деревню, на пороги домов живых. Да и крест тогда поставили безымянный, на всякий случай.

Могилы убитых ей тот-же раскопали тогда, дабы удостовериться, что убитые её рукой не повылазят наружу, словно упыри. Гробы их оказались целёхоньки. Но, на всякий случай, оставшийся цемент мы поровну между их могилами распределили, сверху присыпав землёй. С тех пор, тот самый крик в деревне больше никто не слышал. А то, во что Маруська после смерти превратилась, мужики Скрикухой прозвали.

Дед на минуту замолчал, а после, будто сбрасывая камень с души, произнёс:

– Это, собственно говоря, и есть Маруськина могила, а та, что в паре метров от неё, Ёськина. В тех двух, что рядом с Ёськиной, дочь поповская и библиотекарша похоронены. Все в гробах своих цементом залитые лежат. Мы тогда понятия не имели, с чем столкнулись, вот и перестраховались, как умели. А то, не дай бог, как Маруська наверх повылазят.

Я сразу заметил некоторые несостыковки в дедовском рассказе. Понятное дело, что это не более чем обычная деревенская страшилка. Только вот дед упомянул, что его этой страшилкой в детстве пугали, а рассказывал уже так, будто сам участником тех событий был. Плюсом к этому, я вспомнил фото, на котором деду с бабкой лет по тридцать было, только дед на ней уже седой красовался. И только у меня возникло непреодолимое желание задать деду возникший в голове вопрос, как он тут-же отрезал:

– Всё, закрыли тему! Вон наши идут уже. Да и негоже в столь светлый праздник про чертовщину всякую языками чесать.

На первый взгляд, Матвей был вполне обычным парнем, поведение которого соответствовало человеку, проводившему свой первый рабочий день на новом месте. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Работали мы в отделе продаж одной крупной компании, которая занималась производством сантехники. Как и любого нового сотрудника, его ожидали три месяца адаптации (иными словами – испытательный срок), после которых принималось дальнейшее решение относительно будущего сотрудника в компании.

В качестве куратора на пару недель к нему приставили Кристину – мечту каждого холостяка и женатика не только отдела продаж, но и компании в целом! За исключением разве что топ менеджмента, в котором у каждого представителя данной касты было по 2-3 таких Кристины в шаговой доступности 24/7. Для остальных же, высокая брюнетка с почти идеальной, модельной фигурой (достигнутой не без имплантации в организм инородных субстанций) и милейшим личиком, была объектом эротических фантазий. Но, из-за чрезмерного внимания поклонников она достаточно быстро выставила рамки, дав понять обитателям офиса и прочим сотрудникам, предпринимавшим попытки сблизиться, что им ничего не светит. Тут уж ничего странного нет. Ведь не ради офисного планктона со средней зарплатой в 60-80 тысяч рублей так работать над собой. Но, с новеньким, кажется, они достаточно быстро нашли общий язык.