Олег с Митричем, оказалось, предусмотрительно стащили из дома или заранее спрятали одну бутылку с куском хлеба, а с огорода захватили перья лука с огурцами, и в перерывах, отвлекаясь, по очереди выпивали из одного стакана. Даже не заметил, когда они сговорились или у них процесс тайного употребления спиртного от бдительной хозяйки, был отработан.

Митрича уже штормило, когда запасли воды и растопили печь. Решили сходить посмотреть родительский дом. Хозяина трезвого без привычки я с трудом понимал – уж слишком он торопился говорить и проглатывал часть слов. К тому же его речь изобиловала словами местного диалекта. А пьяного вообще стало не понять. Он что-то пытался рассказать, над чем-то шутил и сам смеялся, размахивая руками. При переходе по узкой глиняной насыпи между прудами поскользнулся и чуть не свалился в воду. Его успел подхватить Олег, и дальше они пошли домиком, опираясь друг на друга.

Родительский дом оказался маленькой избушкой, вросшей в землю. Пустой хлев справа и вход слева в стене из коровника сразу в жилое помещение. В хлеву на стенах висели какие-то инструменты, сбруи и непонятные конструкции.

В доме много места занимала печь. Между ней и стеной – небольшой закуток для кухни, а основное пространство занимала одна комната. В красном углу висели образа с потухшей лампадкой, посредине круглый стол, на нем консервная банка с окурками, у стены голая кровать, в углу буфет с какой-то посудой. Стулья, лавка у стены, на полу пустые бутылки. Пахло плесенью, сыростью и нежилым помещением.

– Молодежь, – пробурчал Митрич, зацепив ногой бутылку. – Ниче! Скажу бабке, завтрева приберет.

Попытался открыть окно и чуть не вывалился вместе с рамой на улицу.

– Подремонтирую, – махнул рукой Митрич, – оставь.

– Электричество подведено? – поинтересовался.

– Пробки надоть вкрутить. Где-то были …, – завертел головой хозяин.

– Проводку бы надо заменить, – отметил, пощупав старый шнур в матерчатой оплетке, осыпающуюся в руках, протянутый по стене и потолку на керамических держателях.

– Достанем скока надоть, – заверил он.

– А туалет где? – вспомнил, что не заметил необходимого заведения.

– В хлеву, – удивился хозяин.

– Что-то не видел я там ничего подобного, – заинтересовавшись, направился к двери и конечно ничего не увидел.

– Когда скотину держали здеся, за нее и ходили, – кивнул в дальний угол. – Че, надоть строить? – скептически и подслеповато вгляделся в меня.

– Ничего деда, в кусты побегают! – развеселился Олег.

– Яму выкопаю и что-нибудь сообразим? – подмигнул Мишке, старающемуся держаться рядом со мной, и глядящему на все широко раскрытыми глазами.

– Построим, – согласился Митрич, – все будет, как у людей! – заверил.

Пошли за чистым бельем, полотенцами и мыльными принадлежностями для бани и в дверях столкнулись с компанией женщин. Поздоровались и разошлись. За спиной послышался смех. Митрич не утерпел и закричал:

– Бабоньки! Айда с нами в баню!

Подтолкнул Мишку в спину, подозревая, что сейчас посыплются неприличные шуточки. Так и произошло – следом в дом заскочил Митрич:

– Тьфу, язвы! Мать их ети …!

– Все тебе неймется, старый! – упрекнула его супруга. – Уж на седьмой десяток пошел, а все туда же …!

– В гробу лежать буду, а за ляжку кого-нить да ущипну, – самодовольно заявил дедок.

– Во-во! Только щипать и способен, кобель! – не осталась в долгу хозяйка. – Крестный сейчас подойдет – с вами пойдет, – проинформировала. – Андрей, не давай им пить в бане, а то знаю их! Вечером гости будут ….

– Мы пива привезли, охладить бы …, тогда и на водку может не потянет, – сообщил.