Крадучись на цыпочках, чтобы никого ненароком не потревожить, спустилась по лестнице на первый этаж. И вдруг услышала голоса домочадцев. Оказывается, они уже не спали. Не собиралась подслушивать, хотела было развернуться и уйти, но следующая озвученная фраза зависла серой тучей в воздухе прямо над Кайлой, пригвоздив ноги к полу.

– …так ты определись, Тай. Для чего именно девочка тебе нужна? Удовлетворить инстинкты и потребности зверя, заделав дитя? Или наполнить ей пробоину в сердце? Любить?

«Что он ответит?!» – билась отчаянная мысль в голове. Кайла замерла в волнующем ожидании ни жива, ни мертва.

9. Глава 8

Жанна произнесла это специально громко вслух, так как сразу учуяла приближение гостьи. В отличие от балбеса-сына, который сидел угрюм и рассеян за столом и ковырял вилкой в тарелке с завтраком, ничего не замечая дальше своего носа.

Альфа-самка хорошо понимала чувства Кайлы, ведь когда-то давно сама находилась в похожей ситуации. И поэтому Жанна не хотела, чтобы юная девочка обманывалась обещаниями Тайлера, что бы он ей там ни наплёл. Знание истинного отношения к ней сына облегчит её дальнейшую жизнь среди них и поможет найти своё место.

– Не знаю, мам… я не понимаю, что у меня творится внутри! – Тайлер измученно вздохнул и протяжно выдохнул, отбросил столовые приборы на скатерть. Кусок в горло уже лез с трудом. Обхватил руками лоб и скулы, массируя пальцами ноющие виски.

– Я… дико хочу её. Не зверь, а я сам! Но боюсь надавить и сломать. Не разобрался я ещё…

Это его «не разобрался ещё я» посеяло в душе Кайлы сумятицу. Руки на резных перилах задрожали, и она поспешила скрыться обратно в спальне. Чёрт с ним, с голодом! Потом спустится.

А Тайлер погрузился в воспоминания. Вчера, поспешно уйдя от Кайлы и остыв, за полночь снова навестил её. Зверь достал бунтовать, и он сдался, подчинившись. Тихо забрался в спальню. Пташка спала, раскинув на подушке руки. Хмурила светлые бровки и кривила губы, ворочалась – видимо, снилось что-то плохое, но разбудить её Тайлер не осмелился.

Осторожно присел на сбитую постель, хотел поправить сползшее одеяло, да так и завис. Лиф матово-чёрной шелковой сорочки матери съехал немного в сторону, оголяя одну грудь вплоть до темнеющей ареолы с маленькой, сжавшейся от холода горошиной на молочно-белой коже. Губы закололо от желания накрыть эту горошину и приласкать, вызвать сдавленный стон. Каргу безумно нравился надтреснутый томный голосок Кайлы…

Усилием воли задавив рвущийся из глотки собственный стон, Тайлер поправил на место одеяло, спрятав под ним прекрасное видение от греха подальше. Но не удержался и невесомо очертил костяшками разбитых пальцев щеку, убрал с лица упавший вьющийся локон.

Кайла резко распахнула глаза. Карг замер истуканом, пойманный с поличным. Затаил дыхание, не представая даже, как станет оправдываться. Но тут увидел, что взгляд разноцветных глаз будто стеклянный, и облегчённо медленно и бесшумно выдохнул. Кайла по-прежнему спала, скорее всего сработал рефлекс, когда Тайлер коснулся её шершавыми пальцами.

Веки девчонки смежились через полторы минуты, она повернулась на бок, лицом к Тайлеру, и как бы невзначай подгребла к себе его лежащую поверх одеяла ладонь. Крепко обняла жилистую руку, как ещё одну подушку, и затихла умиротворённым сном.

Карг отмер, но уйти теперь пока не мог. Посидел неподвижно чуть и аккуратно прилёг рядом на краешек кровати. Смотрел и размышлял. О них, о матери и отце. О щекотливой ситуации с Линерией. Ища выходы и состыковки в набросанном плане дальнейших действий.