– Ничего ты не чуешь! Цветы точно досажаешь?

– Точно.

– Можешь взять себе те, что понравятся. Многие мы очень далеко отсюда нашли.

– Спасибо, а какие?

– Вась! Какие понравятся! Всё, мне некогда.

Дверь гаража открылась сама. Катюша, удивлённо оборачиваясь на неё, прошла в гостиную мимо восстановительных камер. Один сидел за компьютером, было развёрнуто несколько экранов, с текстом и чертежами. Он редко выходил в сеть напрямую, предпочитая использовать человеческие органы чувств для получения информации. Неохота было собирать бродящие по виртуальному миру неуловимые вирусы.

– Меня гараж сам пустил! Или ты меня увидел?

– Я тебе разрешение дал. Чего стучать каждый раз, ты теперь тут часто будешь. И вообще как то неправильно – к телу доступ есть, а к гаражу нет, – с абсолютно серьёзным видом сказал Один.

Катюша секунд пять смотрела на него, потом расхохоталась и села рядом.

– Чего читаешь? То, что нашли там?

– Да… Очень интересные вещи, не всё понятно, но со временем разберусь.

– О чём там?

– Всё о том же, о мировом балансе… Лайнос в своё время предупреждал о том, что нельзя бесконтрольно использовать преобразователь. Это хоть и неиссякаемый источник энергии, но важно соблюдать закон сохранения энергии. Нельзя только кидать в агрегат что-то или только брать. И тут он подробно объясняет почему. И вообще про этот эффект многое… в подробностях.

– А разве большинство приборов, работающих за счёт эффекта Лайноса, не только берут? Тот же браслет, освещение в доме.

– Это очень маленькие затраты, окупаемые стоимостью приборов.

– Но всё же… А капсула?

– Это необходимость. А вот показания гаражного генератора контролируются Сообществом… Здесь Лайнос говорит не о том, что конкретно данный агрегат может испортиться от одностороннего использования, а о мировом балансе энергии… За которым теперь тщательно следят соответствующие службы… И, похоже, этот контроль не так уж сложно обойти… Кэт, я сам разберусь и тебе расскажу понятными словами. Вообще большинство приборов узкоспециализированы, многие были созданы уже после его смерти. Лайнос говорит о собственно преобразователе, который для массового использования сейчас запрещён.

– А что за иероглифы?

– Язык племени Заряны.

– Ты его знаешь?

– Да. И тут информация ещё похлеще… Типа преобразователь вообще не нужен, если все законы природы соблюдать.

– Если бы человечество изначально все законы природы соблюдало, Лайнос бы и не изобрёл его.

– Это то да…

– А что за штуковина? – она кивнула на другой экран.

– Не пойму, то ли капсула, просто большая, то ли звездолёт… Короче, нашёл себе развлекуху на несколько недель, – с этими словами он выключил компьютер. – На сегодня хватит.

– Развлекуху на несколько недель… Ты же про эти записи, да?

– А про что же ещё! Кэтти! – он засмеялся, поднял её, бросил на диван и страстно поцеловал. – Останешься сегодня? Спать придётся тут, в лаборатории есть вода. С обратной стороны холма выросло полно земляники, ешь и суши на зиму. А на будущее… Там наверху, где неиспользуемое помещение, сделаю тебе комнату, полностью оборудованную под твои нужды. Хоть постоянно тут живи.

– А сад?

– Точно… Ничего, тут рядом. Будем ночевать друг у друга по очереди. Согласна?

– Согласна!

– Тогда сейчас быстро разбираемся с растениями в лаборатории, собираем созревшие ягоды, а потом отмечаем первую брачную ночь!

– Это как?

– Это когда наедаются и напиваются всякой дряни, а потом секс до утра.

– А напиваться и наедаться дрянью зачем?

– Не знаю… Обойдёмся просто сексом!

Жизнь Кэт опять приобрела новые краски. Если раньше она ждала Одина, зная, что сейчас будет что-то интересное, новые пейзажи, необыкновенные растения, полёты на большой скорости, так любимые Катюшей, шутливая болтовня по рации. Перелёты на гиперскорости в отдалённые места по делу и не всегда. После нескольких таких перелётов подряд она чувствовала себя слегка опьянённой и совершенно счастливой. Пусть учёные спорят: хорошо это или плохо, но после того как гиперэйфория проходила, хуже она себя не чувствовала. За эти полтора месяца общения с универсалами она как-то незаметно для себя полностью втянулась в эту жизнь, так не похожую на жизнь большинства современных людей. И уже не представляла себе предсказуемое размеренное существование на полностью освоенном Востоке.