– А, забыл. Ничего, у меня отпугивалка есть, можешь её себе забрать. Днём от солнышка заряжаешь, несколько дней работает. Мне она не нужна.

– Сам как отпугивалка?

– Ага!

Возле их капсулы полукругом стояли универсалы с базы и Рыжая и с интересом что-то смотрели.

– Вот они! – воскликнула Рыжая, когда они подошли. – Мне тут Смугляша такое видео скинула! Чувствую, через пару дней у неформатов будут все льготы на переоборудование капсул. Один, признайся, ты где Кэт раздобыл?

– У железной дороги, – ответил он.

– Тридцать первый, одолжи второго пилота на денёк! – сказал тот самый парень, который принял Катюшу за Рыжую, когда она впервые прилетела на базу.

– Перебьёшься! – ответил Один и обратился к Рыжей. – Рыжик! Чего не спишь?

– Как я могу пропустить день, когда ваш экипаж работает? Опять коктейли поглощать придётся.

– Кэт, полетели работать, быстрее освободимся, быстрее Рыжая спать пойдёт, а то она состарится без камеры.

– Да я только оттуда, – возразила Рыжая.

– Всё равно мы сегодня недолго.

ЛА-5 3186 взлетела, со свистом рассекая воздух. Одину почему-то хотелось быстрее отсюда улететь, быстрее закончить рабочий день и остаться вдвоём с Кэт. Катюша, наоборот, не прочь была бы пообщаться с ребятами, но… Хоть второй пилот и имеет право голоса, пользоваться этим правом не хотелось.

Уже в капсуле она спросила:

– А чего они там смотрели такое?

– Между секретарями базы существует правило, негласное – записывать все разборки, происходящие во втором и первом секторах, потом скидывать друг другу, а дальше или смеяться, или плакать.

– Вы же не умеете плакать?

– Бывает, душа плачет, особенно если в первый сектор посчастливится попасть.

– А там что?

– Лучше не знать!

Катюша смотрела, как Один копает пруд при помощи ЛА. Блестящая обшивка снизу раздвинулась, и наружу вырвалось голубоватое пламя. Под воздействием этого пламени почва разлеталась в разные стороны. За два с лишним часа всё было готово.

Выбранную землю Один согнал в одно место и получился холм, похожий на пирамиду. Одной из своих стен подходил прямо к воде.

– Обалдеть, Один! – Катюша была в восторге. – Он даже больше, чем я хотела! Теперь ждём дождей, и можно купаться.

– В этом году вряд ли получится. Пока пруд наполнится, холодно станет, а в следующем запросто. Пирамиду доработаю, и с неё можно будет прыгать. Специально там место глубокое сделал, – сказал он и улыбнулся, – для любителей нырять.

– Я и не думала, что в капсулу ещё что-то встроено, кроме того, что внутри.

– В неё столько всего встроено! Во время Ликвидации приходилось часто пользоваться, теперь нет, в таких только случаях… мирных.

– Один, Ликвидация – это же почти война была?

– Если не хуже… Послевоенное время. Воевать уже никто не хочет, а приходится.

– А тебе приходилось… ну это… убивать? – с опаской спросила она.

– Ну что ты! Мы не умеем. Нас для того и создали, чтобы можно было не убивать. Наше дело было найти, обезвредить и передать властям. А там пусть сами решают, что делать с не желающими мира… Кэт, давай в другой раз об этом, хорошо?

– Хорошо, – Катюша пожалела, что спросила. Секунд на тридцать присущий универсалам блеск глаз пропал.

– Так что насчёт ужина? Ты придёшь? – спросил он, возвращаясь к своему обычному состоянию.

– Да, конечно. Давно хочу увидеть твой гараж. Уж если меня ЛА так впечатляет, представляю, что будет, когда увижу гараж изнутри. Тогда прилетели, снаружи только зелёный холм видела.

– Там на самом деле не так уж и интересно. Просторно правда. Через часа два приходи. Дорогу найдёшь или прилететь за тобой?

– Найду, конечно! До вечера.