– О, Кэсседи! – он всплеснул руками, – рад, что ты жива!

– Спасибо за теплый прием! – огрызнулась я.

– Песчаная Долина место опасное… – осторожно проговорил он, а потом подмигнул мне и с легкой улыбкой спросил, – не зря моталась-то хоть?

– Спрашиваешь!

Я выложила на стол три контейнера среднего размера, наполненные весьма ценными минералами.

– Ничего себе! – воскликнул Питерсон.

Я мило улыбнулась. Слова были лишними. Питерсон и сам знает цену этим минералам. Они были дорогими, а два из них так и вообще редкость. Я не слабо рисковала жизнью, пытаясь их достать. За все это можно выручить чуть больше трех тысяч кредитов. Но вот, сколько даст мне этот несчастный жлоб?

– Сколько хочешь? – серьезно спросил Питерсон.

– А сколько дашь? – ответила я вопросом на вопрос.

Он ненадолго задумался. Прикидывает, насколько меня можно облапошить. Жид!

– Две тысячи, – наконец произнес он.

Чего?! Две тысячи?! Да, этот поганец решил меня надуть на целую тысячу! Ну, уж нет, торгаш проклятый, не дождешься. У меня, можно сказать, бедственное положение!

Я отрицательно покачала головой.

– Две триста… – уже не так уверенно предложил он, я повторила движение.

– Две пятьсот…

– Не зли меня, Пит, – наконец подала я голос, – ты знаешь, сколько это стоит… либо плати как надо, либо пойду к другому торговцу…

Это был вполне весомый аргумент в споре с этим засранцем. В нашем городе пруд пруди таких торгашей, иди к любому! Я, естественно, не собиралась уходить от Питерсона. Он хоть и гад, но ему я немного, но верю. Пока он единственная персона в этом проклятом городе, кто знает о моем несчастном положении. Нет, он, конечно, не знает о моем истинном происхождении, но вот о моих побегах и деятельности ему известно. И только ему.

– Кэсс, ну…

– Гони сюда мои три тысячи… – я прошипела сквозь зубы, буравя его уничтожающим взглядом.

– Ладно, – наконец сдался он. – Давай карту.

Я ехидно улыбнулась и, достав из кармана магнитную карту, протянула ее Питерсону. Он аккуратно принял карту и вставил в кассовый аппарат. На дисплее побежали цифры. Я внимательно следила за ними. Я, может, и доверяю Питерсону, но он торгаш, а с ними нужно глаз да глаз. Отсчитав три тысячи, аппарат приятно пискнул. Питерсон вытащил карту и протянул ее мне.

– Ты меня разоришь, – обиженно проговорил он.

– Тебя разоришь! – возмутилась я, убирая карту обратно в карман.

Тем временем все три моих контейнера перекочевали под барную стойку. Да, это и не важно, потом их заберу. Они мне могут еще пригодиться. Наверно. Хотя, если меня поймают, они мне вряд ли и помогут. И тут я вспомнила о листе, лежавшем в моем кармане. Надо все-таки спросить этого подхалима.

– Эй, Пит, – позвала я тихо, – у меня тут дело к тебе есть.

– Что такое? – спросил он, наклоняясь ко мне.

– Я сегодня наткнулась на рейд, – тихо проговорила я, – совсем недалеко от выхода.

– Что снова? – Питерсон удивился вполне правдоподобно.

Я кивнула:

– При этом сегодня я возвращалась другим путем.

Питерсон потер подбородок.

– Странно, – задумчиво проговорил он, – хотя знаешь, я вчера заметил на Базаре чуть больше патрульных, чем обычно.

– Хрень, – процедила я и уже спокойно добавила, – как думаешь, с чем это связано?

– Понятие не имею, – все так же задумчиво проговорил Питерсон, – если только Власти не решили снова устроить облавы на города в поисках мятежников. Надо бы поразмыслить над этим.

– Тогда я подкину тебе еще одну вещь для размышления, – я поманила его к себе.

Я посмотрела по сторонам. Убедившись, что до нас нет никому дела, я достала из кармана листок и аккуратно развернула его на барной стойке. Питерсон склонился над листком. Я видела, как расширяются от удивления его глаза.