– Вот почему о тебе не было вестей… – пробормотал Ларк, опустив голову. – Я думал, из-за Исинии.

– В первую очередь, из-за нее. Но и не только. Это не длительный отпуск, Ларк, это опала. Потому что за дорогой сатардинский шелк мы платим золотом, пусть и со скидкой. Для казны это ущерб, в отличие от рекрутской крови… Я смотрю, для тебя это неприятная информация.

– Да, лучше бы я и не знал…

– Я надеялся, что принц Филипп скоро сменит своего отца. Он не очень уверен в себе, но, по крайней мере, порядочный человек. Однако Яков уже два раза поднимал минимальный монарший возраст, чтобы сын не мог претендовать на престол. Яков не будет передавать корону добровольно, хотя по всем признакам уже пора. Так что еще лет пять придется его потерпеть.

– Ну, он уже стар. Если случится несчастье, выберут регента.

– Я боюсь, регент может оказаться хуже Якова, – вздохнув, сказал Иоахим. – Я помог избежать войны, но мне ничего не сделать с ее первопричиной. Просто отсрочка,  не более.

– Это уже огромное дело, Иоахим! – воскликнул Ларк.

– Спасибо, друг. Думаю, я подниму тебе настроение тем, что мне сильно помогла твоя Церковь. Каким бы странным не казалось ваше учение, я все равно буду благодарен за это. Просто, по-человечески. В интригах и хитростях я не силен, в отличие от твоей организации.

Ларк поднял взгляд и твердо взглянул Иоахиму в глаза.

– Волна хотела вынести тебя на берег, но ты оседлал ее и использовал. Да ты не маши вот так рукой, не улыбайся! Это и есть свобода выбора. Воистину, создатель вел тебя за руку. Просто ты этого не понял.

– Опять ты за свое?

– Нет, я тебе хочу сказать важное! – Ларк говорил с жаром, решившись на откровенность. – Я уверовал, когда испытал что-то подобное…

– Подожди.

Иоахим выглянул в окно. Солнце разогнало холодный утренний туман, лаская золотыми лучами пробуждающуюся природу. Ветер нежно гладил молодую луговую траву, пока еще не превратившуюся в грубый непроходимый бурьян.

Иоахим открыл оконце за спиной и крикнул кучеру:

– Лигон, далеко ли ближайшая харчевня?

– Около часа пути, господин барон.

– Останови. Заодно лошадей накормишь и напоишь.

– Слушаюсь, господин барон.

Лигон был его личным кучером. Простой, но искренний работник, безоговорочно выполнявший все, что скажут. Высокое жалование, полученное за последние пять лет, вполне позволяло ему уволиться, покинуть поместье, осесть в береговом поселке, жениться и завести детей, устроиться на почте и забыть о тяжелых поручениях Иоахима Лигийского.

Похоже, что Лигон испытывал к Иоахиму чувство признательности и потому верно служил. Он был полезным и послушным работником.

Закрыв окошко, барон вернулся к своему собеденику.

– Продолжай, Ларк, – попросил Иоахим.

Его друг молчал. У Иоахима сложилось впечатление, что он обидел Ларка, прервав его признание. С трудом подавив насмешку, он вежливо извинился – все же им ехать дня полтора, не стоит так быстро портить эту поездку.

– Да ничего страшного… – ответил Ларк. – Я порой забываю, насколько ты можешь быть неделикатным. То, что я скажу тебе – это своего рода секрет. Не рассказывай никому. Особенно Лиане.

– Я скрываю не один секрет, пока никто не жаловался, – сказал Иоахим.

Ларк вздохнул, прогоняя сомнения и сказал:

– Я испытал самое настоящее религиозное откровение, Иоахим. И вы с Лианой имеете к этому отношение.

– Ты о чем?

– Помнишь, когда вы преследовали ту ведьму, служащую лжебогу, то попались в ловушку в тосинских катакомбах? Среди кромешной тьмы, глубоко под землей, под воздействием морока…

– Не напоминай. Почувствовал себя в шкуре твоей подруги. Я там такого натерпелся… Видел все, чего боюсь.