– Еще раз, где машина? – буркнул Инженер в рацию.

– Поднимайтесь на третий этаж, – прошипела рация в ответ, – я здесь.

В доме кто-то еще работает?

Инженер подошел к перилам, скрипя деревянными половицами на каждом шагу, и посмотрел вверх – темно. Шагнул на ступени. Витые чугунные перила лестницы будто жалели о тех, первых временах, когда все еще не было таким серым и облезлым. Грязные окна в широченном подъезде, запроектированном и построенном безо всякого учета экономии жилого пространства, высвечивали лишь контуры ступеней, перил и дверей. Все прочее тонуло в темноте.

А ведь здесь продолжают жить люди! Сам Инженер поселился на двадцать четвертом уровне Города-Дома в корпоративной квартире, спланированной так, чтобы учесть одновременно и экономию и комфорт. Не самое шикарное жилье, но по сравнению с этой разрухой – идеальное.

Ближайшая к лестнице дверь на третьем этаже оказалась открытой. За ней, дальше по площадке, располагались еще три двери и темный проход, Инженер миновал открытую дверь и заглянул в него: ряд ржавых трупов моек вдоль одной стены и ряд ржавых трупов плит вдоль другой, а проход уводил дальше в темноту.

– Сюда, – раздался голос позади. Слесарь – усатый мужик в спецовке, вероятно приехавший на участок Инженера в то время, пока рация не работала, опирался плечом о косяк открытой двери, – тут у нас проблема.

– Это что, коммуналка? – Инженер посмотрел на его допотопные из середины двадцатого века валенки, которые в старом городе все еще пользовались спросом. А еще, они были «бесшумные», раз Инженер не услышал шагов. В такой обуви можно подкрадываться и убивать.

– Не совсем, – рабочий повернулся и вошел в квартиру назад. Голос звучал глухо, – тут архитекторы думали создать такое общее пространство, так сказать, для желающих. Сами-то квартиры очень хорошие, дорогие, и при каждой имелась своя кухня. Точнее говоря, розетки под плиту и вывод труб под воду. Но ее можно было переделать в обычную комнату, а приготовление еды вынести в общую зону. По желанию хозяев. А что?

– Да просто интересно, – Инженер пожал плечами спине Слесаря, заходя следом в темный, широченный квартирный коридор, – никогда не видел подобных решений. Немного странно.

– Что странного? Люди готовились жить при коммунизме, где все должно было быть общим, и такое решение – один из шагов к нему. Домов с подобными планировками в городе с десяток, – рабочий вытер ноги о какую-то тряпку, лежавшую в метре от двери, – разуваться не нужно, тут не очень чисто, и пол холодный.

Инженер и не собирался.

– Что-то вроде социального эксперимента при попытке построить коммунизм?

– Попытка построить коммунизм и была социальным экспериментом, – буркнул Слесарь, – результат вон там, ржавеет.

Квартира оказалась нежилой: облезлый пол и кое-где висящие лохмотья обоев, не прошедшие испытание временем. Хотя в целом, для необитаемого жилища, все выглядело вполне пристойно: просторная комната, в которую они вошли, деревянные рамы окон с широченными подоконниками, старый продавленный диван без ножек у одной стены и огромный тяжелый письменный стол у другой. Шкаф у выключателя верхнего света, старомодного, больше похожего на рубильник. Инженер щелкнул им, но ожидаемый свет не появился.

– Нежилые квартиры отключают от электричества, – пояснил Слесарь, – чтобы пожара не случилось. Вон проблема, – он ткнул пальцем в древний радиатор, покрытый несколькими слоями масляной краски; стена рядом была мокрой, от потеков поднимался едва заметный пар, окна запотели, на глазах покрываясь изморозью.

– Как это починить? – спросил Инженер и тут же пожалел о своем вопросе. Зачем демонстрировать свое незнание перед работягой?