– Ты иди, – сказал Слесарь, чиркнув зажигалкой в тамбуре и поджигая сигарету, казавшуюся чересчур тонкой в его огромных пальцах, – я сейчас, пока курю – позвоню, чтобы дверь закрыли.

– Так вас, может, подбросить? – спросил Инженер, натягивая капюшон на голову.

– Нет, мне тут два квартала пройти. Не сдует. Иди, давай.

– Ну ладно, – Инженер хотел было протянуть ему руку на прощание, но посмотрел на эти грубые пальцы и передумал, – до свидания.

– Угу, пока.

Снежная мгла окутала его, заползая в каждую щель: под капюшон, под перчатки, ветер вытягивал тепло из-под специальной современной зимней куртки. Ощущение, что еще чуть-чуть и стихия возьмет верх, было столь сильным, что Инженер, не выдержав, трусцой, насколько позволяли свежие сугробы, побежал в арку и, прорвавшись сквозь нее, как сквозь туннель, выскочил на свет фар прямо к старой ржавой колымаге, из которой оглушительно громко играла музыка.

– В Город-Дом? – у водителя была короткая борода и сигарета во рту. Никотином воняло на весь салон, а окна он, по понятным причинам, и не собирался открывать.

– Да, – Инженер упал на заднее сиденье, посмотрел вперед и опустил взгляд – видимость была такой, что лучше не думать о том, как они поедут.

– Понятно, – таксист нажал на газ, и машина, проскользнув колесами, взревела, сдала назад и с рывком поехала по улице, поднимая в воздух снег позади себя, – заработались?

– Ставили муфту на трубу в одной квартире.

– Ага, правильно. По-хорошему бы сделать капитальный ремонт, отремонтировать все трубы, и можно было бы жить дальше, а? Не всем же селиться в Городе-Доме, правда? Я думал, сейчас коммунальщики ремонтируют только то, что еще действует, а то, что уже нет – просто бросают. Но вы, я смотрю, все-таки налаживаете тут все понемногу?

– Да нет, мы тоже ремонтируем только жилой фонд.

– Да? А почему тогда в том дворе никто не живет?

– В каком смысле, не живет? – не понял Инженер.

– Ну, в свое время тут жили разные научные работники, которые трудились на производстве и, вроде, придумали что-то для Города-Дома. Но с тех пор, как их расселили, здесь больше никого нет. Уже лет двадцать.

– Не живет? – еще раз уточнил Инженер, – а кто отвечает за дом? Есть же старшая по дому.

– Какая старшая по дому? Все на балансе у администрации и официально законсервировано. Я уже пятнадцать лет работаю таксистом и знаю, где кто живет, а где – нет. Здесь точно никого. А что? Неужели незаметно было?

– Да… ничего, я просто об этом не знал.

– Ну…

Такси медленно миновало последнюю линию домов, выбравшись на финишную прямую к сияющему огнями Городу-Дому, и таксист сосредоточенно замолчал. Ветер свирепо и лихо с новой силой, закружил вокруг одинокой прокуренной машины, словно не желая выпускать ее из почти мертвого города.

Город-Дом изначально был организован таким образом, чтобы в течение двадцати минут было возможно добраться до любой его точки, если использовать кратчайший маршрут. Система лестниц и лифтов, служебные коридоры, широкие «улицы» и «аллеи» – как назывались прогулочные участки с панорамными окнами и рекламными экранами, чередующиеся с кадками с растениями и лавочками между ними. Для наиболее быстрых перемещений имелись грузовые лифты – вертикальные и горизонтальные, сделанные без заботы о комфорте людей, зато позволяя перемещаться буквально сквозь город, минуя людские очереди. Вся система работала как часы, и часто подавалась урбанистами, как серьезное преимущество Города-Дома перед обычными городами с предсказуемым трафиком, но без интеллектуального подхода к его регулированию.

Но время от времени, как сейчас, что-то шло не так.