Чайник вскипел и я заварил себе пакетик обычного чёрного чая. Медленно глотая его мелкими порциями, сидя в унылой тишине, я ощутил, как мне становится немного теплее. Это было важно, потому что в квартире по какой-то причине было достаточно холодно, и мои ноги замёрзли, вернее пальцы на ногах, которые я поджимал, чтобы было теплее. Да и сам я как-то… замёрз. Со временем на кухню подтянулись Марк и девочки.

– А нам ты чай не сделал? – спросил Марк на ходу, пока направлялся к чайнику и кружкам, и непонятно, зачем это было спрошено, если и так всё очевидно.

– Не сделал. Я же не знаю, какой чай вы хотите, – ответил я.

– Эх ты… – Саша шутливо осудила моё бездействие.

Они налили себе чай и тоже сели за стол. Минуту-другую мы пили молча, затем Марк спросил нас:

– Ну и что? Как вам?

Краем глаза я увидел, что девочки переглянулись между собой.

– Хуёво, – раздражённо сказала Света. – Мне мерещилась всякая хуита страшная. Почти ничего не помню, а то, что помню, то помню смутно, но там пиздец какой-то виделся.

– Странно. Ты, вроде, сидела, мультики смотрела, откуда пиздецу взяться? – ответил ей Марк.

– Может быть, внутри какие-нибудь переживания были, – робко предположила Саша.

– Ну а тебе как? – обратился он к ней.

– Ну… Ну знаешь, вроде интересно, но второй раз я пробовать не хочу. Слишком реально там всё кажется, не разбираешь, где настоящая реальность, а где галлюцинация. Ну… Ну возможно, что я тоже немного на негативе была, поэтому, может, и можно второй раз попробовать. Но только в хорошем настроении. Я, всё-таки, считаю, что это важную роль играет при взаимодействии с любыми веществами такого рода…

– Ну а ты что? – Марк обратился ко мне.

Я многозначительно поджал левый уголок губ, угрюмо вздохнул и промолчал.

– Понятно… – вздохнул он тоже. – Я в каком-то круговороте еботни был, вообще сейчас ничего не разобрать. Но впечатления в итоге тоже не из приятных.

Они не спеша обсуждали что-то ещё, но я ощущал нужду в отстранении от происходящего. Отстранении от жизни, где я могу быть заражён уже двумя смертельно опасными болезнями; где уже два раза я был объёбан против своей воли людьми, которых я зову друзьями; от болтовни с ними; от ощущения холода в ногах, который не проходил, даже когда я одной ступнёй обнимал другую, как это делают с руками, когда мёрзнут пальцы на них; от очередного тёмного вечера, проводимого под желтоватым светом чужой люстры; от тиканья часов, которые не сообщают ничего, кроме количества ушедшего времени, упущенного и невозвратимого; от противоречивого незнания и неопределённости, неизвестности по направлению к тому, что будет дальше и что мне следует делать; от отрешённого одиночества к приятному уединению.

Марк ткнул меня в плечо:

– Ты будешь? – неожиданно спросил он, слегка улыбаясь.

– Что? – я пытался понять, что мне предлагают в очередной раз, чтобы сделать мой полёт вниз к поганой смерти объебоса в их компании ещё быстрее.

– Говорю, пасту арахисовую будешь? – повторил он свой вопрос, держа в руах банку с разноцветной красно-сине-зелёной надписью «JIF» на ней, и дополнил: – Батин друг из Америки возит, вот нам иногда подкидывает несколько банок.

Я видел много фильмов, где показывался быт людей в США, и часто там фигурировало арахисовое масло. Это всегда было необычно видеть и слышать, но я никогда не задумывался, хочу ли я попробовать это масло, каково оно на вкус и всё такое. «Необычно и необычно, ну и что, я и просто масло-то не особо люблю», – наверняка хоть раз задумывался я, после чего интерес к этому вопросу у меня пропадал.

– А как на вкус она? – спросил я, осматривая содержимое банки.