Важно подчеркнуть, что система – это всегда новое качество, а не механическая (аддитивная) сумма признаков компонентов, ее составляющих. Взятые по отдельности детали будильника никогда не будут звонить, и только соединенные особым образом в единое целое, они ассоциативно смогут выполнить эту функцию. Аксиоматичным представляется тезис о том, что не все качества, присущие праву в целом, должны быть присущи отдельным нормам как составляющим его элементам. Выступая первоначальными элементами огромной системы, нормы права, безусловно, несут на себе некоторые «отпечатки», свойства этой системы. Но абсолютизировать этот факт и тем более приписывать юридической норме большинство качеств и характеристик, свойственных праву в целом, недопустимо. Нужно согласиться с тем, что «каждая из норм не может изображаться в качестве «права в миниатюре», полного исчерпывающего выражения всех его качеств и характеристик»288.

Представляется, что поддержка многими специалистами концепции трехэлементной структуры правовой нормы или выделение т.н. логических норм вызвано именно желанием рассматривать норму как «право в миниатюре», как своеобразную микроструктуру, повторяющую макроструктуру права в целом. Так, по мнению Д.А. Керимова, трехэлементное строение нормы вытекает из того, что «каждая правовая норма логична, если содержит ответы на три обязательных вопроса: какое поведение она предусматривает для субъектов правового отношения; при каких условиях это поведение должно (или может) иметь место и какими будут последствия для лиц, не исполняющих или нарушающих установленное правило»289. При этом от нормы права требуют такого набора элементов, который позволил бы ей стать «автономным», относительно обособленным регулятором, аккумулирующим все то, что необходимо для юридического опосредования общественных отношений»290. Суть классического подхода, пишет М.Л. Давыдова, состоит в том, что правовая норма демонстрирует на микроуровне сам механизм действия права, отражает основные свойства права как целого; поэтому гипотеза, диспозиция и санкция в рамках трехчленной структуры правовой нормы признаются «обязательным составом элементов, тем необходимым и достаточным минимумом правовой информации, который должен лежать в основе системы права»291. Отсутствие же какого-либо структурного элемента нормы-правила «свидетельствует об ее ущербности и приводит к сбоям в правовом регулировании: норма либо теряет связь с конкретными жизненными обстоятельствами (становится беспредметной), либо не предлагает варианта поведения, либо утрачивает свои побудительные свойства»292. «Норма права, – утверждает К.В. Шундиков, – подобно капле воды, несет в себе все основные закономерные свойства целого явления, отражает все наиболее существенные характеристики права в целом»293. В итоге получается, что норма должна «аккумулировать» в себе не только все основные свойства права, но и «все основные способы воздействия на поведение людей»294. Из правильного понимания нормы как первичной «клеточки» права делается неверный вывод о том, что «норме права свойственны все основные черты права как особого социального явления, регулятора общественных отношений»